...Той же зимой на юге Сахалина пять исследовательских поездок на собачьих упряжках провёл лейтенант Н. Рудановский. Он нанёс на карту южное побережье, почти до мыса Анива, обошёл селения, проведя, по существу, перепись населения. Лейтенант прошёл по острову более 600 вёрст, постоянно вёл первые в истории Сахалина метеорологические наблюдения, составил карты, используя 21 астрономическое определение координат. В 1853 году Рудановский плавал на шхуне «Восток» и промерял глубины в устье Амура. Он был одним из пионеров исследования Дальнего Востока.

1854 год был очень драматичным. С освобождением Амура ото льда предполагалось организовать прохождение в его устье, а потом на Камчатку целой флотилии — построенного в Сретенске на Шилке парохода «Аргунь» и барж с продовольствием для переселенцев Нижнего Амура. Поход должен был возглавить генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьёв.

Невельской готовил все семь постов, основанных им на Сахалине и в устье Амура. Он переходил от одного к другому, часто пешком. В это время у него родилась вторая дочь (первая, Катя, долго болела и умерла 12 мая). Геннадий Иванович узнал об этом чуть ли не месяц спустя. «Тяжело было нам, родителям, видеть могилу нашей малютки на пустынной Петровской кошке (косе. — В.М.), — писал он, — тяжко было испытание это нам и без того отрезанным пустыней от всего света, эта жертва... была данью исполнения долга, направленного к благу отечества».

В эти дни у Константиновского поста на рейде стоял фрегат «Паллада» под флагом контр-адмирала Е.В. Путятина, один из лучших в те времена кораблей русского флота. На его борту в качестве секретаря экспедиции совершал кругосветное путешествие будущий автор «Обломова» Иван Александрович Гончаров. Он так описал Императорскую гавань: «Мы входили в широкие ворота гладкого бассейна, обставленного крутыми, точно обрубленного берегами, поросшими непроницаемым для взгляда мелким лесом — сосен, берёз, пихты, лиственницы. Нас охватил крепкий, смоляной запах... Прошли большой залив и увидели две другие бухты направо и налево, длинными языками вдающиеся в берега... Вода не шелохнётся, воздух покоен, а в море, за мысами, свирепствует ветер... Что за край, где мы?»

Путятин должен был возглавить сопротивление англо-французской эскадре. Он избрал для своего местопребывания Императорскую гавань, никому не известную в Европе. Ещё четыре корабля вскоре вошли в гавань.

Н.Н. Муравьёв на шхуне «Восток» вышел из Императорской гавани в Петровское. Он взял с собой Бошняка, которому, приняв во внимание нездоровье того после тяжёлой зимовки, предложил отпуск. Бошняк сдал дела своему тёзке Рудановскому. Когда «Восток» встал на рейде Петровского, Бошняк с казаками Парфентьевым и Белохвостовым поплыл к берегу на лёгкой, обтянутой кожей байдаре. Вдруг налетевший шквалистый ветер опрокинул байдару, гребцы оказались в воде. Со шхуны «Восток» спустили шлюпку, но сильное волнение мешало ей приблизиться к тонущим. Штормовые волны чуть было не разбили шлюпку о прибрежные камни. Чудом спасся один Бошняк: совершенно обессилевшего, волны выбросили его на берег.

Шхуна «Восток» пришла в Аян 7 июля. Оттуда Бошняк отправился в родные костромские края.

За службу в Амурской экспедиции он был награждён орденом Св. Анны 3-й степени.

В марте 1855 года Бошняк завершил отпуск и участвовал в организации сплава барж по Амуру, а в следующем году вернулся в связи с закрытием Амурской экспедиции.