|
Сколько богатых людей Панча, Самарканда и Маймурга перестали знаться со своими соотечественниками! Вот он поручил именитому купцу Сахраку вести его торговые дела, а вчера стало известно, что Сахрак принял веру Аллаха и служит врагам. Через несколько дней у подножия горы Магов должны собраться все люди города и предместий. Они придут сюда спокойно, не боясь преследований: ведь гороскоп, составленный Звараспом, предсказал, что день Анахиты будет счастливым. Он поведет их в горы по тропам, не известным арабам, и там они пробудут некоторое время, переждут грозную пору. А если враг не уйдет из Панча, то, кто знает, может быть, собрав всех своих людей, он пойдет на них войной! Но это потом.
• Рустам поспешил к Махзае. Они медленно шли вниз по извилистой тропе, как дети взявшись за руки. — А теперь я пойду, — сказал Рустам. — Путь далек. Я целую неделю не увижу тебя. — Это будет самая долгая неделя в моей жизни! — призналась Махзая. — Зато какая радость ждет нас, — сказал Рустам, — я встречу тебя здесь, на этой тропе. Махзая коснулась рукой плеча Рустама: — В добрый путь! Рустам прижался щекой к ее руке и, не оглядываясь, побежал. Но вскоре остановился и крикнул: — Я принесу тебе сладкую дыню, самую сладкую, посаженную моим отцом! Махзая улыбнулась и долго еще смотрела ему вслед. Она думала о том, что небо милостиво и что скоро-скоро настанет счастливый день. Они поженятся и никогда больше не расстанутся. Рустам станет расписывать стены в домах богатых купцов, а она будет вести хозяйство. Но ведь ему придется уходить из дому на целый день!.. Ну и что ж! Она принесет ему еду. Махзая никогда не видела росписей, которые делал Рустам, но она так хорошо представляла их себе, словно побывала во дворце афшина. Сейчас она думала о том, что будет помогать Рустаму, если он согласится. Разве она не сумеет подавать ему краски! Давно уже скрылся Рустам, а Махзая все стояла на том месте, где они расстались, и мечтала о будущем.
• Каждый день к подножию горы Магов приходили люди. Целые отряды конницы выстроились на улицах окрестных селений. Вслед за ними шли караваны верблюдов, груженные всяким добром владетелей Панча. Они прибыли со своими семьями, слугами и рабами. Мало кто остался в Панче в эти дни. Мало кому хотелось отдать врагам нажитое добро, мало кому хотелось отречься от веры своих отцов. И в крепости все были заняты подготовкой к уходу в горы. Деваштич приказал привести на гору Магов свою семью и всех служителей дворца в Панче. Вместе с другими сюда был доставлен и старый Махой. — Я рад видеть тебя здесь, мой достойный писец! — сказал афшин Махою. — Здесь ты будешь в безопасности. Но если пожелаешь, то пойдешь вместе с нами через перевал. Мы найдем там полное уединение. Там враги не настигнут нас. — Я никого не боюсь, мой господин. Мне враги уже не страшны. Только и привело меня сюда — желание закончить мою летопись. Здесь спокойно. Оставь меня в крепости — я поработаю в тиши. Если удастся мой замысел, то потомки узнают о нашей жизни, не забудутся наши мысли, наш язык и обычаи. — Это благородное дело! — согласился афшин. — Трудись и будь благополучен! Я велю оставить для тебя припасы, а позднее пошлю за тобой гонцов, может быть, надумаешь перебраться к нам, в горы. В небольшой комнате второго этажа расположилась арфистка афшина со своей рабыней. Комната была завалена тюками, привезенными из дворца Деваштича в Панче. Здесь были и драгоценные персидские ковры, и шелковые одежды, доставленные из Китая, и редкой красоты серебряные сосуды с превосходной чеканкой дамасских мастеров. Афшин ничего не жалел для своей любимой музыкантши. |
