Должно быть, у каждого человека бывают в жизни переломные моменты, когда принимаешь какое-то решение и уже не желаешь отступать от него.

Я вернулась в тот вечер домой, долго разглядывала в зеркале свою бледную, порядком-таки усталую физиономию. «Все, — сказала я сама себе. — Баста!»

Эта недолгая встреча как бы раскрыла мои глаза, которые долгое время оставались закрытыми или, вернее сказать, видели лишь то, что желали видеть.

На следующий день я отправилась на вокзал и взяла билет до Челябинска, оттуда до Миасса в то время можно было добраться рабочим поездом.

Мама и папа еще на прошлой неделе прислали мне деньги, которые я не успела истратить, и я подумала: «То-то они обрадуются, когда я приеду…»

За два дня до отъезда мне позвонил Арсюша.

— Как дела? — произнес он. — Хочешь сняться? Фильм «Весенние голоса», роль — пальчики оближешь!

— Роль? — спросила я. — Что за роль?

Он покашлял немного.

— Роль, это, конечно, несколько громко сказано, в общем, представь себе, летит самолет и народ бежит к нему, а он садится на поле, это все происходит сорок лет тому назад, тогда в селе самолеты были еще в диковину. Ты слушаешь меня?

— Слушаю, — ответила я.

— Значит, так, народ бежит, и ты бежишь, поняла? Два съемочных дня, может быть, даже три. Завтра к восьми жду!

— Нет, — сказала я и даже удивилась мысленно, как легко, безболезненно дался мне мой отказ. — Не жди. Я не приду.

— Как? Неужели не хочешь сниматься? — удивился Арсюша.

— Да, не хочу сниматься, — ответила я и, не слушая его, положила трубку.

И еще раз поразилась легкости, с которой я произнесла эти три слова «не хочу сниматься».

Наверно, прав был тот великий мудрец древности, кажется, это был Сократ, который сказал:

«Познай самого себя».

Могла ли я предполагать хотя бы на минуту, еще месяц тому назад, да чего там месяц, еще несколько дней тому назад, что сама, по своей воле откажусь, не захочу сниматься в кино!

А вот — не захотела же!

…Мне часто не спится по ночам. Может быть, это присуще вообще всем старикам — по ночам вспоминать о прошлом.

Прошлое видится старым людям куда яснее, чем настоящее.

Я вспоминаю о своем покойном муже, снова мысленно беседую с ним.

Только теперь по-настоящему я осознала, какой это был редкий человек, как мне было хорошо и надежно с ним. Именно надежно. Правда, он любил подшутить надо мной, называл меня «всезнайкой» за то, что я все знаю, или, как он считал, считаю, что знаю все.

Мой сын тоже порой смеется.

— Ты, мама, настоящая Большая Советская Энциклопедия, начиненная сверху донизу цитатами.

Потом добавляет:

— В Большой Советской, наверно, томов сто? А для тебя полагается еще один — том ошибок, ведь ты знаешь решительно все и все неточно…

Я не обижалась. Пусть думает так. И пускай я ошибаюсь подчас, но все-таки я знаю много вещей. Мой муж говорил, что моя голова набита всевозможными знаниями, из которых на практике можно использовать разве лишь процентов десять, не больше.

— Знаний много, а КПД вот такусенький, — он показывал половину своего мизинца. — Или еще того меньше…

Я спорила с ним, не уступая ни на минуту.

— Неправда! — утверждала я. — Тот, кто много знает, может считаться поистине богатым человеком. И может наступить такой момент, когда мои познания найдут свое применение в жизни!

С тех пор прошло немало лет, я успела состариться и теперь уже, увы, не стала бы спорить с мужем.