— Если бы у меня были деньги! — в отчаянии воскликнул Пол. — Тогда я смог бы дописать картину для выставки в Академии.

Картина эта — еще эскиз — называлась «Волнуется синее море», но Сэмюэйзу пришлось остановиться на середине пролива по самой прозаичной причине: у него закончился аквамарин.

Часы пробили дважды, напоминая, что подошло время ланча. Тяжело поднявшись, он шагнул к буфету, служившему одновременно и кладовой. Едва ли он мог насытиться тем, что лежало на полках: краюхой хлеба, корочкой сыра, тюбиком белой краски. Машинально он достал хлеб и сыр.

Пол уже убирал со стола, когда в дверь постучали. Уборщица, раз в неделю промывавшая его кисти, вошла в мастерскую с визитной карточкой в руке.

— К вам дама, — сообщила она.

Пол изумленно уставился на визитную карточку.

— Герцогиня Винчестерская! — воскликнул он. — Каким ветром… Пожалуйста, пригласите ее. — Он торопливо схватил кисть, первый попавшийся под руку тюбик и занял классическую позу перед мольбертом, изготовившись рисовать.

— Добрый день, мистер Сэмюэйз, — поздоровалась с ним герцогиня.

— Д…добрый день, — запинаясь, откликнулся Пол. Во-первых, его смутило появление в мастерской настоящей герцогини. Во-вторых, он вдруг обнаружил, чтобы пытается нанести последние мазки заката карболовой зубной пастой.

— Наш общий друг, лорд Эрнест Топвуд, порекомендовал мне обратиться к вам.

Пол, никогда ранее не встречавшийся с лордом Эрнестом, хотя однажды и видел это имя в дешевой газетенке под фотографией Арнольда Беннетта, молча поклонился.

— Как вы, возможно, догадались, я хочу попросить вас нарисовать портрет моей дочери.

Пол уже раскрыл рот, чтобы сказать, что он пейзажист, но вовремя закрыл его. В конце концов, стоило ли обременять Ее Высочество подобными мелочами!

— Я надеюсь, вы сможете взяться за этот заказ. — В голосе герцогини слышалась мольба.

— Безусловно, — закивал Пол. — Сейчас я, правда, занят, но мы можем начать в понедельник, в два часа дня.

— Прекрасно! — воскликнула герцогиня. — Тогда до понедельника!

И Пол, зажав в руке тюбик зубной пасты, проводил ее до кареты.

В понедельник, точно в четверть четвертого, появилась леди Гермиона. Едва Пол увидел девушку, у него перехватило дыхание от ее несравненной красоты. И он сразу понял, что потребуется все его мастерство пейзажиста, чтобы портрет ни в чем не уступил оригиналу. Не теряя времени, Пол усадил девушку перед мольбертом и приступил к делу.

— Могу я пошевелиться? — спросила леди Гермиона три часа спустя.

— Да, давайте прервемся, — согласился Пол. Он уже набросал силуэт углем и жженой пробкой, да и сгустившиеся сумерки не позволяли продолжить работу.

— Скажите мне, где вы впервые встретили лорда Эрнеста? — спросила девушка, подойдя к камину.

— В отеле «Савой», в июне, — смело ответил Пол.

Леди Гермиона рассмеялась. Пол удивленно посмотрел на нее, поскольку его последняя фраза определенно не тянула на удачную шутку.

— Но его портрет, нарисованный вами, выставлялся в Академии в мае! — И она улыбнулась.

Пол нашелся быстро.

— Леди Гермиона, — со всей серьезностью произнес он, — никогда не упоминайте при мне имени лорда Эрнеста.