— Прекрасно! — прервал его работорговец. — Тогда, как гражданин Рэнке, прошу тебя расследовать и положить конец волне убийств — кто-то убивает моих людей, преследует голубых дьяволов на улицах, истребляя, как больных животных.

— Да… понятно.

— Вижу, что ты этому не удивляешься, — проворочал Джабал. — Так что, цербер, выполняй свой долг. Я не обманываюсь в отношении моих людей, но им выносят смертный приговор без суда и следствия. А это убийство. Или ты сомневаешься в этом, потому что убийством занимается один из твоих людей?

Зэлбар резко поднял голову, и Джабал серьезно, но с улыбкой, встретился с ним взглядом.

— Верно, я знаю убийцу, и о нем не трудно догадаться — Темпус довольно откровенно хвастает этим.

— Да, это так, — сухо рассуждал Зэлбар, — скажи, а почему ты не занялся им сам, если знаешь, что он виновен. Я слышал, что голубые дьяволы убивали преступников за гораздо меньшие прегрешения.

Теперь настал черед Джабала смущенно отвести взгляд.

— Мы пытались это сделать, — признался он, — но оказалось, что Темпуса чрезвычайно трудно поймать. Кто-то из моих людей нарушил мои распоряжения и воспользовался волшебным оружием. Результат — еще четыре умерщвленные им маски.

Церберу послышались нотки отчаяния в признании работорговца.

— Я не могу позволить ему продолжить заниматься этим видом спорта, но цена за то, чтобы его осадить, становится страшно высокой. Я вынужден просить твоего вмешательства. Ты, больше чем другие, отличился тем, что выполняешь свои обязанности в строгом соответствии с кодексом законов. Скажи мне, разве закон не применим в одинаковой мере ко всем?

В уме у Зэлбара промелькнул десяток оправданий и объяснений, потом их сменила волна гнева.

— Ты прав, хотя я никогда не думал, что именно ты будешь тем человеком, кто укажет мне на мои обязанности. Убийца в униформе остается убийцей и должен быть наказан за… все преступления. Если Темпус убивает твоих люден, я по долгу службы приму меры, чтобы с ним разобрались.

— Очень хорошо, — кивнул Джабал, — а я, в свою очередь, выполню свое обещание — Керд больше не будет работать в Санктуарии.

Зэлбар открыл рот, чтобы запротестовать. Соблазн был слишком велик, если Джабал может выполнить свое обещание, но нет.

— Должен настоять на том, чтобы твои действия оставались в рамках закона, — неохотно пробормотал он. — Я не могу просить тебя о чем-то незаконном.

— Это не только законно, это уже сделано! С данной минуты Керд не занимается своим делом.

— Что ты имеешь в виду?

— Керд не может работать без материала, — улыбнулся работорговец, — а я его поставщик или, скорее, был им. Я не только перестал поставлять ему рабов, я передам другим работорговцам, что если они будут иметь с ним дело, я собью цену на других рынках и вытесню их из города.

Зэлбар снова горько улыбнулся под маской.

— Ты ведь знал, как он поступает с рабами и все-таки вел с ним дела?

— Убивать рабов ради знаний — занятие не хуже, чем когда рабы убивают друг друга на арене ради развлечений. В нашем мире и то, и другое — неприятные реалии.

Зэлбар вздрогнул, почувствовав сарказм в голосе работорговца, но не хотел отступать со своих позиций.

— У нас разные взгляды на бой. Тебя заставили вступить на арену в качестве гладиатора, а я добровольно вступил в армию. И все-таки у нас обоих есть общий опыт, как бы ни был ужасен бой, какими бы страшными ни были условия, у нас был шанс.