|
После него самого лучше всего были обеспечены двое вельмож, его сводные братья, Робер де Мортен и Одо, епископ Байё, которые получили соответственно 795 и 438 поместий. Остальные владения были гораздо мельче. Поскольку единицей измерения была «рыцарская земля» (knight’s fee), выставлявшая королю во время войны одного рыцаря, Вильгельм создал многочисленные имения, которые должны были выставлять от одного до пяти рыцарей: их собственники были призваны стать чем-то вроде феодального «плебса», чтобы крупные сеньоры не могли объединить их против короля. Более обширные владения были не сплошными, но состояли из имений, рассеянных по всей стране. Так что с самого начала тут ни у кого не было никакой самостоятельности, подобной той, какой пользовались во Франции граф Анжуйский или герцог Бретонский. После завоевания и раздела страну «держали» примерно 5 тыс. нормандских рыцарей, ставших одновременно земельными собственниками и оккупационным корпусом. В принципе, верные англичане имели те же права, что и французы, на самом же деле все важные посты были заняты нормандцами. Незаменимый Ланфранк, призванный из Кана, стал архиепископом Кентерберийским. Со всякими Сэлфридами, Вилфридами, Ательстанами было покончено; их заменили Жоффруа, Роберы, Гийомы, Симоны. Новую английскую знать образовали сподвижники Завоевателя.
Вильгельм Завоеватель. Скульптура, установленная на фасаде церкви аббатства Сен-Виктор в Верхней Нормандии. XII в.
4. В то время на территории одной страны одновременно пользовались двумя языками, как сегодня в Индии и Марокко. Правящие классы, двор короля, сеньоры, судьи говорят по-французски. Высшее духовенство изъясняется по-французски и на латыни. Правительственные акты составляются на латыни, потом, начиная с XIII в., на французском, а старинные французские формулы нормандских королей будут использоваться в Англии еще и в XX в.: «Le roi s’avisera…», «Le roi remercie ses bons sujets, accepte leur bénévolence ainsi le veult…» («Король доводит до сведения…», «Король благодарит своих добрых подданных, приемлет их волеизъявление, а посему повелевает…», фр.). Уполномоченным на местах приходится пользоваться и французским, и саксонским. Народ продолжает говорить по-саксонски. На протяжении примерно трех веков английский язык будет языком без литературы, без грамматики, языком простонародным и разговорным. Он очень быстро изменится, потому что в области языка консервативны лишь правящие классы. Саксонский, на котором говорили образованные люди, был германским языком со сложными падежами. Но народ упростил его, и очень скоро английский язык, избавленный от опеки элиты, приобретет удивительную гибкость. Слова в устах неграмотных людей или иноземцев сохраняют только свой ударный слог. Отсюда множество односложных слов, которые придают английской поэзии ее насыщенность. Тем не менее, соприкасаясь со своими новыми господами, саксонские и датские крестьяне тоже узнают кое-какие французские слова, и те почти без изменения становятся английскими. Слова церковные: prieur — prior, настоятель; chapelle — chapel, капелла, церковь; messe — mass, месса; charité — charity, милосердие; grâces — grace, милость; tour — tower, башня; étendard — standard, знамя; château — castle, замок; paix — peace, мир; cour — court, двор; couronne — crown, корона; conseil — council, совет; prison — prison, тюрьма и justice — justice, правосудие, довершают набросок верной картины административных отношений обоих классов. Любопытная судьба постигла слово preux, которое по-французски означало доблестного рыцаря, а по-английски превратилось в proud — высокомерный, надменный. Две разные точки зрения, господина и слуги. 5. Последствия человеческих деяний непредсказуемы. |
