Саксы, со своей стороны, преследовали их в полнейшем беспорядке, каждый сам по себе, и, когда нормандцы повернулись и вступили в сражение, им противостояла неорганизованная толпа, которую не составляло труда перебить.

Так повторялось дважды, и саксы несли жестокие потери. Теперь они думали только о том, чтобы спасти то, что осталось, найти безопасное убежище, где можно было бы зализать раны, дождаться подкрепления и дать новое сражение.

Но даже этого не позволила им судьба. Братья Харальда погибли, и на закате одна из стрел, выпущенных в сторону саксов, попала королю в глаз, убив его на месте. Он правил десять месяцев.

Теперь саксы остались без командующего. Единственный решительный и храбрый человек (даже если ему не хватило здравого смысла в тот день) погиб, и битва закончилась полной победой нормандцев.

Время повернуло вспять. Саксы лишились всего, что они завоевали в борьбе с бриттами и отстояли в полуторавековой войне с данами, — всё это они проиграли нормандцам в одном-единственном сражении, в котором был уничтожен цвет саксонской знати.

Это сражение решило судьбу Англии, где теперь должны были править нормандцы; через них она оказалась тесно связанной с континентом, на острове возникала новая цивилизация, и в конце концов саксы и нормандцы образовали единую нацию современных англичан. Это смешение в дальнейшем породило новую, неизвестную прежде форму правления, у которой есть свои достоинства и свои недостатки, но которая вместе с формой, выработанной другой дочерней нацией, будет доминировать в мире в XIX и XX столетиях.

Что из перечисленного стало бы реальностью, если бы сражение выиграл Харальд? И что не стало реальностью из-за победы Вильгельма? Трудно сказать, и всё же, принимая во внимание необычную судьбу Англии после битвы при Гастингсе, начинаешь верить, что, закончись это сражение иначе, изменился бы весь ход мировой истории. Вот почему битву при Гастингсе по праву можно отнести к одной из самых значимых битв, когда-либо разыгрывавшихся в этом мире.

До битвы при Гастингсе Англия постоянно подвергалась вторжениям. Сначала это был народ колоковидных кубков, затем кельты, затем римляне. За ними последовали англы, саксы и юты, а потом — даны и, наконец, нормандцы. В этой книге я упоминал о шести завоеваниях Англии, нормандское было шестым — и последним.

В последующие девять столетий после битвы при Гастингсе ни одна армия не смогла захватить Англию, и очень редко кто-либо пытался это сделать. Наше столетие было свидетелем такой попытки и её провала в 1940 г.

Длительный период спокойствия и свободы (кроме гражданских войн) обязан своим происхождением — по крайней мере отчасти — тому сильному и эффективному государственному аппарату, который нормандские сюзерены сформировали на острове. И каковы бы ни были его причины, этот долгий период стабильности позволил Англии выработать собственную форму правления.

Последний из саксов

На следующий день после сражения его значение, разумеется, не было очевидным. Вильгельм захватил лишь прибрежную полоску суши, а Англия оставалась Англией.

Уитэногемот (или то, что от него осталось) собрался в Лондоне и избрал королём Эдгара Этелинга. И вновь, и теперь уже в последний раз, потомок старого королевского дома Уэссекса, внук Эдмунда Железный Бок и прапраправнук Альфреда восседал на английском троне.

Это, тем не менее, был лишь жест. Эдгар всё ещё был юношей и едва ли мог управлять королевством. Хуже того, оставшиеся в живых саксонские эрлы, даже перед лицом грядущей катастрофы, не могли объединиться и полагали собственные дрязги делом более важным, чем борьба с нормандцами.