В ходе работы по расследованию этого преступления полиция Лоуренса обратилась за поддержкой к полиции штата и полицейскому департаменту Бостона. Существовал определенный резон в том, чтобы проверить, где находились и чем занимались во время убийства Джоан Графф лица, попадавшие прежде в поле зрения правоохранительных органов. Обнаружились кое-какие интересные совпадения.

Например, выяснилось, что Бредли Щерещевский, один из самых перспективных кандидатов на роль «Бостонского Душителя» с 22 по 25 ноября находился на свободе. Если быть совсем точным, его родители получили разрешение забрать из психиатрической больницы сына на выходные, что и сделали. Дом Щерещевских был удален от места убийства Джоан Графф менее чем на 5 км. Перемещения обвиняемого вечером пятницы и в субботу установить вроде бы удалось, но оставались некоторые сомнения в полноте и достоверности картины. Детективы подозревали, что родители, опасаясь внимания полиции, могли решиться на то, чтобы обеспечить сынку фальшивое alibi..

Изучая события последних дней жизни Джоан Графф, детективы выяснили, что в пятницу 22 ноября она вместе с коллегой по работе выезжала в Рокпорт (Rockport), небольшой город на Атлантическом побережье в 40 км северо-восточнее Бостона. Это была т.н. местная командировка, поездка в течение рабочего дня на производственный объект. Ничего особенно интересного в этой поездке, вроде бы, не произошло и детективы полиции Лоуренса не обращали никакого внимания на это событие до тех пор, пока не выяснилась интересная деталь. В Рокпорте проживал мужчина, попавший в поле зрения правоохранительных органов при расследовании убийства Беверли Саманс. Мужчина этот имел конфликт с Беверли в октябре 1962 г., т.е. примерно за 5 или 6 месяцев до её убийства. И вот теперь в декабре 1963 г. новая жертва убийства оказалась от этого мужчины, что называется, в шаговой доступности. Что это могло означать: обычное совпадение или нечто большее?

Никаких прямых контактов Джоан Графф с этим человеком обнаружить не удалось, и с большой долей вероятности можно было считать, что они не встречались. Но мог ли он увидеть её издалека или проследить за автомашиной? Никакого alibi проверяемый не имел — ни на 22 ноября, ни на время убийства Джоан. Правда, имелось серьёзное соображение против того, что этот человек мог убить обеих женщин (Бев Саманс и Джоан Графф). Дело в том, что жертвы сильно различались — Саманс была еврейкой и имела характерную для этого народа внешность, являлась человеком ярким и артистичным, что выражалось и в её манере одеваться, накладывать макияж и т. п. Графф в своей внешности имела выраженные черты англо-саксонской расы — высокая, худая, широкой кости блондинка. Придерживаясь строгих религиозных правил, она одевалась в очень простые платья, не пользовалась косметикой и, наверное, в повседневной жизни она являлась женщиной не очень привлекательной (хотя газетчики и писали о ней, как о «привлекательной блондинке»). Саманс и Графф были очень разными внешне и вряд ли обе могли понравиться одному человеку.

Помимо направления, связанного с мужчиной из Рокпорта, в декабре обнаружилась ещё одна любопытная зацепка. Выяснилось, что настоятель прихода, членом которого являлась Джоан Графф, являлся по национальности латышом. Он не только знал Анну Слесерс, убитую, напомним, летом 1962 г.