Итак, что же имели детективы Отдела расследования убийств BPD, что называется, в «сухом остатке»?

Они обоснованно считали, что убийство Софи Кларк начиналось как тривиальная квартирная кража, которая превратилась в тяжкое преступление лишь по причине неблагоприятного стечения обстоятельств. Преступник проник в пустую квартиру, намереваясь похитить ценности и деньги, но внезапно явилась молодая симпатичная девушка, и планы злоумышленника изменились. Этот человек имел, судя по всему, некоторый криминальный опыт, вполне возможно, что он даже был судим за кражи из домов ранее, во всяком случае, с замками во входной двери он справился вполне профессионально. Кроме того, он продемонстрировал склонность к некрофилии и, учитывая его возраст, вряд ли это произошло с ним впервые. Таким образом, полиции надлежало искать вора-«домушника» 25—35 лет или даже старше, белой расы, возможно, судимого ранее, а также имеющего болезнь или расстройство психиатрического профиля. Этот человек демонстрировал некрофильские тенденции, которые вряд ли мог полностью скрыть от жены или иного постоянного полового партнёра.

Как видим, получался довольно неплохой набор поисковых признаков, способных хорошо помочь в опознании нужного человека из числа подозреваемых.

Можно ли было считать убийство Софи Кларк продолжением серии летних убийств пожилых женщин? В общем-то, нет… Различий имелось очень много. Прежде всего, бросались в глаза явные несоответствия расы и возраста жертв: летом 1962 г. были убиты пожилые белые женщины, а 5 декабря — совсем молодая девушка, родившаяся в смешанном браке. Другое серьёзное различие крылось в несовпадении способов проникновения убийцы в жилище жертв. Все женщины, убитые летом, находились в собственных квартирах и добровольно впускали убийцу, в то время как в последнем случае преступник проник в пустое жильё, используя отмычки. Наконец, некоторым из жертв летних нападений убийца придавал непристойные позы, призванные шокировать тех, кто обнаружит тело. В случае же с Софи Кларк этого не произошло. Нельзя не отметить и того, что жертвам летних нападений причинялись анально-вагинальные травмы в т.ч. и путём использования инородных предметов, между тем, в декабре ничего подобного не было отмечено. Перечень этот можно продолжать, но даже изложенного выше достаточно, чтобы понять — никакой явной связи между преступлениями летом и в декабре 1962 г. не просматривалось.

Да, имелось, конечно, и кое-что общее, например, душение посредством затягивания чулка и повязывание поверх него другого предмета одежды. Преступник, убивавший летом пожилых женщин, также использовал в качестве орудия убийства чулок, поверх которого мог повязать другой чулок или бюстгальтер, но насколько такое совпадение можно было считать свидетельством «персонального почерка»? Иногда совпадения могут быть всего лишь совпадениями. Быть может, убийца Софи Кларк воспользовался чулком вынужденно, просто потому, что ничего более подходящего не увидел? Был бы в комнате Одри Адамс ремень, он бы взял ремень, но… в тумбочке Одри ремня не оказалось!

Поэтому логику подчинённых лейтенанта Джона Донована можно понять и разделить — они считали, что летние убийства никак не связаны с нападением на Софи Кларк. Так они доложили своему шефу, а тот — своему (т. е. Эдмунду МакНамаре).

Полиция Бостона не верила в существование «Фантома» до 5 декабря 1962 г.