Подозреваемый допустил и другую ошибку. Отвечая на вопрос о заработанных в доме Голдбергов деньгах, он заявил, что за 4 часа работы ему было заплачено из расчёта 1,5 $/час, т.е. 6 $, а кроме того, ещё 30 центов он получил в качестве компенсации за проезд. Своими пояснениями Смит дал полиции хороший аргумент в пользу того, что уходил он из дома именно в 15:40, а не часом ранее. Ведь заплатили-то ему за 4 часа работы, а если рабочее время началось около полудня, то, стало быть, и уходил он около 16 часов! Другими словами, Смит лишил себя возможности изменить свои явно ошибочные показания в будущем, о чём ему предстояло не раз ещё пожалеть…

Помимо непродуманных фраз, обвиняемый допустил и куда более значимые огрехи. Его несколько раз поймали на лжи, хотя, разумеется, не сказали об этом сразу.

О чём идёт речь? Рой Смит попался в очень простую логическую ловушку, подстроенную лейтенантом Кахалейном. Последний спросил подозреваемого, видел ли тот трёх детей, возвращавшихся домой после школы? Причём, вопрос был задан в полуутвердительной форме, дескать, если ты уходил из дома около 16 часов, то должен был видеть трёх школьников, возвращавшихся домой по тротуару… И Рой Смит с готовностью согласился: да, конечно, видел! Дети действительно находились неподалёку от дома Голдбергов, но они не возвращались из школы, а играли с мячом, и было их отнюдь не три человека, а больше. Рой Смит, согласившись неосторожно с ложным утверждением лейтенанта, продемонстрировал готовность лгать, что, разумеется, определенным образом настроило допрашивавших.

Другая ложь оказалась куда более опасной. Официально Рой Смит проживал один в 4-комнатной квартире доме №175 по Нортхэмптон-стрит в Бостоне, именно по этой причине его не смог отыскать в Кембридже детектив Джиакоппо. При обыске квартиры полицейские обратили внимание на почтовый ящик, в котором лежали конверты, адресованные некоей «Кэрол Б». Во время допроса у Смита поинтересовались, что это за почтовые отправления и кто такая «Кэрол Б»? И обвиняемый не придумал ничего умнее, заявив, что ему ничего неизвестно об этой женщине, а почту кладут в ящик, видимо, потому, что адресована она предыдущему жильцу. Формально Смит был прав, почта действительно адресовалась предыдущему жильцу, молодой женщине Кэрол Бэлл (Carol Bell), но она отнюдь не была незнакома Рою. Напротив, они очень даже хорошо знали друг друга! Настолько хорошо, что Кэрол родила от Роя сына по имени Скутер, а после того, как Рой оставил её и прекратил выплачивать назначенные алименты, подала на него в суд. В результате чего Рой Смит отправился в местную тюрьму… Любопытная история, да? Для чего Смит пытался на допросе скрыть факт своего знакомства с Кэрол Бэлл, понять совершенно невозможно, но факт остаётся фактом — Рой Смит принялся наводить тень на плетень и в итоге оказался злобным Буратино самому же себе.

Но даже и не это бессмысленное враньё оказалось самым пагубным! В процессе допроса имел место очень любопытный обмен репликами, который, пожалуй, следует воспроизвести дословно и на языке оригинала, дабы избежать упрёков в неверном пересказе или переводе.