В следующем сражении пал Эвфай. Увлеченный стремлением поразить спартанского царя Феопомпа, он слишком удалился от своих и получил смертельную рану. Так как он не оставил наследника, то мессинцы избрали своим царем Аристодема. Пророки возражали против этого выбора, что нельзя передать царское достоинство Эпита человеку, обремененному проклятием, запятнанному кровью собственного дитяти; но пожертвованием своей дочери Аристодем доказал такую любовь к народу, и во всех сражениях он оказывал такую геройскую храбрость, что народ считал его лучшим и достойнейшим и предпочел его всем прочим соискателям короны. Действительно, новый царь не обманул ожиданий народа. Он оказывал справедливость своим подчиненным, в войне отличался обычной храбростью, необыкновенным рвением и осмотрительностью, так что войско следовало за ним с воодушевлением. Он приобрел себе союзничество аркадцев, аргосцев и сикионцев и беспрерывно старался при всякой возможности вредить спартанцам. Из Ифомы он, вместе с аркадцами, делал частые набеги на Лаконию, особенно во время жатвы, и всегда возвращался победоносно и с богатой добычей.

Спартанцы в Амфии платили им той же монетой, и таким образом проходили годы в грабежах и опустошениях, без решительных результатов.

Наконец, на восемнадцатом году войны, спартанцы ободрились и решились уничтожить мессинцев одним сильным ударом и окончить войну. Со всем своим войском, вспомоществуемые коринфянами, они направились к Ифоме. Аристодем выбрал из своих мессинцев, аргосцев и сикионцев самых сильных и храбрых воинов, в тяжелом вооружении, и поставил их, под предводительством своего друга Клеониса, длинной фалангой у подошвы горы Ифомы, так что гора закрывала им тыл; из прочих воинов, между ними и аркадцев, легковооруженных разным оружием, обвешанных отчасти, вместо щитов, козьими, волчьими и медвежьими шкурами, он образовал засаду, под своим собственным предводительством, в закрытом овраге. Тесно сомкнутая спартанская фаланга мужественно двинулась к рядам мессинцев. Произошло ужасное столкновение. Мессинцы, меньше числом, но народ отборный, стояли как каменная стена против могучего натиска врагов и не уступали ни на шаг. Обе стороны сражались с ожесточением копьями и мечами, и многие храбрецы нашли тут свою смерть. Вдруг Аристодем бросился из засады со своими легковооруженными воинами и напал на тяжеловооруженных спартанцев с тылу и боков. Спартанцы сначала посмотрели с презрением на нападение таких худо вооруженных людей, которые бросали свои стрелы лишь издали; они направились к ним, чтобы разогнать их, но в своем тяжелом вооружении не могли их настигнуть; Аристодем все снова нападал на них с тылу, между тем как мессинская фаланга производила на них сильный натиск с другой стороны. Тут всякая храбрость была напрасна. Спартанская фаланга редела, мессинцы мужественно бросились к их ряды, и после отчаянного боя уцелевшие спартанцы искали спасения в бегстве.

После такого тяжелого поражения спартанцы упали духом; они спросили в Дельфах, что им делать. Бог посоветовал им овладеть Мессинией хитростью. Они послали, поэтому 100 человек, как переметчиков, в лагерь мессинцев, с тем, чтобы они при удобном случае погубили их. Но Аристодем тотчас послал назад переметчиков. «Несправедливые поступки, — сказал он, — новы у лакедемонян, но их хитрости и коварства стары». Тогда спартанцы попытались посольствами отклонить от мессинцев их союзников, но напрасно.

Тем не менее, Мессиния скоро пала. По предсказанию оракула, спартанцы овладели страной хитростью. В предсказании, данном мессинцам, Дельфийский бог обещал победу тем, которые первые поставят на горе Ифоме десять раз десять треножников у алтаря Зевса.