Мы можем только гадать, что именно загружало преступника по воскресеньям на протяжении 2,5 лет — поездки в психбольницу к любимому дядюшке, прогулки в доме престарелых с любимой бабушкой или свидания с братом, тюремным сидельцем — но чем бы он ни занимался, это было нечто очень важное. Такое, что даже свои излюбленные сексуальные приключения по ночам в чужих домах Гиена был вынужден планировать с учётом этой нагрузки.

Наконец, основываясь на статистике об активности преступника по дням недели можно сделать ещё один интересный вывод. Как уже отмечалось ранее, в трёх нападениях подряд — 21, 29 октября и 10 ноября 1977 г (речь идёт об эпизодах №№25 — 27) — на уликах, изъятых с мест преступлений обнаруживались микроследы необычной краски. Интересно поглядеть, на какие же дни недели, точнее, ночи пришлись эти нападения — это были ночи на пятницу, на субботу и на четверг. Это означает, что осенью того года Гиена работал в графике, предоставлявшем «скользящий» выходной. Либо имел возможность брать выходной день произвольно в любой день.

Причём нет оснований считать, будто в тот момент Гиена был безработным. Микрочастицы краски происходили от его обуви (в следах грязи на заборе), от рук (на завязанных шнурках), от брюк (на постельных принадлежностях). Мы знаем, что преступник постоянно менял гардероб, свидетели всякий раз описывали разные лыжные шапочки, перчатки, брюки, куртки, пиджаки. Сложно поверить в то, что Гиена трижды одевал одну и ту же запачканную краской одежду и обувал одну и ту же обувь. Нет, это была не старая краска! На протяжении указанного интервала времени преступник постоянно бывал там, где присутствовала указанная краска, в результате чего её микрочастицы всякий раз загрязняли его одежду и обувь.

б) Телефонная активность насильника из восточного Сакраменто за 2,5 года его активности.

Уже в книге I «Истории Гиены» отмечалась связь телефонного хулиганства разного вида с деятельностью этого преступника. В этой книге также приводились примеры телефонной активности, связанной, по-видимому, с насильником из восточного Сакраменто. Очень многие потерпевшие — хотя и не все — сообщали о том, что за некоторое время до нападений начинались телефонные звонки, во время которых звонивший молчал, либо говорил чепуху и непристойности, иногда ругался. Бранью обычно серия звонков заканчивалась, после этого никто потерпевших более не тревожил.

Также звонки моментально прекращались, едва телефон жертвы ставился «на прослушку». Такое происходило довольно часто, известны по крайней мере 6 случаев прекращения звонков после подключения к телефонной линии полицейской аппаратуры. Эта странная осведомленность преступника о действиях правоохранительных органов является одним из самых веских доводов в пользу того, что от кого-то из сотрудников Группы «Западня» происходила утечка секретной информации, становившейся известной преступнику. Это кстати, не единственный довод в пользу такого предположения (другим примером такого рода является безуспешность засады, устроенной в декабре 1978 г в доме Фолкнеров в Сан-Рамоне, о чём упоминалось в предыдущей главе. Гиена явно готовился там появиться, но… что-то его остановило. Поскольку об упомянутой засаде были проинформированы члены Группы «Западня», то провал этой затеи мог быть связан именно с возможной утечкой секретной информации через их связи.