В самый разгар этой работы произошло любопытное событие, заслуживающее того, чтобы быть упомянутым здесь. По телефону одной из некоммерческих служб психологической поддержки жертв преступлений в 20:30 6 января 1978 г. позвонил некий мужчина, у которого с оператором получился разговор примерно такого содержания (магнитофонная запись не производилась, о разговоре известно из последующего письменного изложения его оператором телефонной службы).

Итак, звонящий (З): «Вы можете мне помочь?»

Оператор (О): «Что у вас за проблема?»

З: «Да, у меня проблема. Я нуждаюсь в помощи, поскольку больше не хочу этого делать».

О: «Что именно делать?»

З: «Ну, думаю, я могу вам признаться, ребята. Вы ведь не отслеживаете этот звонок?»

О: «Нет, мы вообще не отслеживаем входящие звонки».

З: «Я — насильник из восточного района, и я ощущаю, что опять возвращаюсь ко всему этому, а я не хочу этого делать. Кто-нибудь способен помочь мне? Я не хочу причинять боль этим женщинам или их мужьям. Вы отслеживаете этот звонок?»

О: «Мы не отслеживаем этот звонок. Вы хотите совета?»

З: «Нет. Я и так всю жизнь консультировался. Я был в государственной больнице Стоктона, хотя я не должен был тебе это говорить. Думаю, я могу тебе доверять. Вы отслеживаете этот звонок?»

О: «Нет, мы его не отслеживаем».

З: «А вот я считаю, что вы отслеживаете этот звонок».

После чего трубка была повешена, и более человек, назвавшийся «насильником из восточного района» не перезвонил. Оператор, разумеется, уведомил руководство о состоявшейся беседе, далее информация вполне ожидаемо поступила в правоохранительные органы. Оператора пригласили детективы Группы «Западня» и предложили прослушать имевшийся в их распоряжении аудиоматериал с голосом Гиены. Оператор прослушал «аудионарезку» и заявил, что узнаёт этот голос. По его мнению, именно его обладатель позвонил в службу психологической помощи вечером 6 января и разговаривал с ним на протяжении примерно минуты.

В этом месте любой читатель может попытаться самостоятельно ответить на вопрос: насколько важную информацию содержал изложенный выше диалог? Заслуживали ли доверия откровения о «внутренней борьбе», переживаемой насильником, и его обследовании в больнице штата в Стоктоне?

Выше нами уже обсуждался вопрос о возможном заболевании психиатрического профиля у Гиены и автор обосновал собственную убежденность в том, что преступник не страдал подобной болезнью. Быть может, он переживал пограничные состояния (что, кстати, тоже представляется автору маловероятным), но настоящим «патентованным» психбольным этот человек никогда не был. И его якобы случайные упоминания о неких деталях собственной жизни не более чем уловки, призванные запутать следователей. Более того, автор позволит себе в этом месте высказать собственное мнение ещё более определенно: вообще все россказни Гиены, имеющие хоть какое-то отношение к его персоне, являются заблаговременно продуманной дезинформацией.

Трудно сказать, понимали ли это детективы Группы «Западня» в начале 1978 г.