|
О том, что комната пуста несложно было догадаться, посветив фонариком через окно. Грубо взломав оконную раму и расколов при этом стекло, злоумышленник попал в дом, после чего отправился в заднюю часть, где без всяких церемоний выбил сердечник замка на стеклянной двери, ведущей во двор. Его так и нашли, лежащим на дорожке у дома. Повреждения замка свидетельствовали о том, что сила к нему прикладывалась из дома наружу, а не наоборот. Таким образом, злоумышленник мог войти и выйти из дома по меньшей мере двумя путями, о которых не догадывались жильцы (и это помимо главного входа и гаражной двери).
Далее преступник озаботился доступом в спальню, которую занимали жильцы, ведь беспрепятственное и беззвучное проникновение в неё являлось залогом успеха нападения. Он вынул из двери замок, раскрыл его и вложил внутрь колечко из проволоки, препятствовавшее передаче усилия от поворота стопора на фиксатор «язычка». После этого замок можно было сколь угодно долго «стопорить», поворачивая соответствующий «флажок» на накладке, но «язычок» не фиксировался в выдвинутом положении и утапливался при повороте ручки. Фактически, замок перестал выполнять свою основную функцию — запирать дверь, хотя при этом выглядел совершенно исправным и все его элементы и части свободно двигались, ручки с обоих сторон двери поворачивались и т. д. Подобное кольцо из проволоки или узкой полоски тонкой жести широко используется ворами-«домушниками» для приведения в негодность простых замков внутренних дверей. На сленге воров-«домушников» они называются «мёртвыми кольцами». Умело использовав это маленькое самодельное приспособление, преступник продемонстрировал свою криминальную опытность. Приведенный в негодность замок преступник вернул на место, после чего, видимо, покинул дом. То, как действовал этот человек, свидетельствовало о том, что он провёл в доме довольно много времени, возможно, четверть часа или даже более. Скорее всего, его проникновение состоялось вечером 4 апреля, когда Эриксон и Бомонт отправились в город, чтобы объехать пункты проката и поужинать. Не вызывало сомнений, что проникновение в дом было довольно шумным, поскольку беззвучно разворотить оконную раму так, как это проделал преступник, не представлялось возможным. Разумеется, детективы задали соответствующие вопросы соседям. Оказалось, что соседи слышали даже более того, что можно было ожидать. Жившая в соседнем доме женщина сообщила, что вечером, примерно в половине восьмого часа, она услышала грохот со стороны заднего двора. Выглянув в окно, она ничего подозрительного не увидела, точнее сказать, она вообще ничего не увидела, поскольку дворовая территория, обильно засаженная кустами, освещалась всего тремя светильниками, дававшими слишком мало света. Несколько позже дамочка слышала довольно сильный шум, исходивший со стороны участка, на котором находился дом, ставший местом преступления. Очевидно, свидетельница слышала треск ломаемой рамы. Когда у женщины поинтересовались, почему она не позвонила в полицию, та ответила парадоксально, дескать, а зачем звонить, коли жильцов нет дома? Она видела, как Эриксон и Бомонт отъезжали от дома и знала, что они отсутствуют. Поэтому и беспокоиться не о чем! Логика, конечно, железо-бетонная: соседей нет дома, на их участке что-то трещит и грохочет, но беспокоиться не о чем, соседи-то в отъезде! Потрясающе! Детективы попросили разрешения осмотреть двор нелюбопытной дамочки и быстро поняли, что же послужило источником того грохота, что привлёк её внимание около 19:30. |
