– Ой, вы, должно быть, Конно-мару?!

– Да.

Глаза Ёмоги расширились от изумления. От страха затряслись ноги, и, чтобы удержаться, она припала к руке Асатори.

– Вам не надо бояться, – сказал Конно-мару. – Я давно отказался от своих жестоких замыслов. Я стал слугой в «веселом квартале» и наблюдаю за госпожой Токивой издалека.

Ёмоги вдруг устыдилась своего страха.

– Конно-мару, вы иногда видите мою госпожу? – спросила она.

– Да, на протяжении почти десяти лет я прокрадывался к ней в сад и каждый раз видел ее по нескольку минут. Я остался единственным человеком, который знал ее в более счастливые времена, и она всегда рада встрече со мной.

– О, что же я наделала! – почти про себя сказала со страданием в голосе Ёмоги. – Я ни разу не приезжала повидать ее с тех пор, как вышла замуж. Как сейчас поживает моя госпожа?

– Она уже почти год неважно себя чувствует.

– Больна?

– Последние шесть месяцев она не встает с постели. За все это время я ни разу ее не видел, хотя тайно продолжаю ходить к ней в сад. Я хотел поговорить с вами. Это довольно неожиданно, но… – Конно-мару обратился к Асатори: – Могли бы вы ради меня передать ей послание?

– Почему вы просите об этом меня?

– Вы – лекарь, а Ёмоги когда-то была у нее служанкой, поэтому вам будет нетрудно увидеть госпожу.

Асатори в нерешительности посмотрел на жену и ничего не ответил. Но Ёмоги, обрадовавшись поводу посетить бывшую хозяйку, сразу же согласилась:

– Это не доставит никаких неудобств, и, если со мной пойдет муж, он выяснит, что с ней не в порядке. Я уверена, что она будет очень рада увидеть нас.

– Сейчас у меня с собой нет того, что следует передать, но завтра вечером я принесу вам домой. Помните, что это должно держаться в тайне.

– Естественно, мы никому не скажем.

– Я не знаю, верить этому или нет, но говорят, что повсюду проникли агенты Хэйкэ, которые подслушивают и подглядывают.

– Но вы же не просите нас ни о чем таком, что было бы трудно сделать, ведь так?

– Ни в коем случае. Просто передайте в руки моей госпоже совсем маленький пакетик. Только чтобы он не попал в руки Хэйкэ, а то у нее может случиться беда. Это должно держаться в полнейшей тайне. Завтра вечером я приду на Улицу торговцев волами, – закончил Конно-мару и ушел вниз по тропинке.

Он сдержал слово и на следующий вечер появился в доме Асатори. Еще раз предупредив о тайне, он оставил небольшой запечатанный пакет и удалился.

– Как ты полагаешь, что в нем? – с беспокойством спросил Асатори.

– Просто письмо, я уверена, – заверила Ёмоги, вся в предвкушении предстоящего визита. – И не одно, а несколько. Как ты думаешь, когда ты сможешь пойти со мной?

– В любой день. Но ты не боишься, что люди нас в чем-нибудь заподозрят?

– Почему?

– Люди все еще помнят, что госпожа Токива имела когда-то связи с домом Гэндзи, и если мы пойдем…

– В конце концов, я была всего лишь служанкой и не понимаю, почему люди должны меня в чем-то подозревать. Кроме того, ты до сих пор не отдал ей дань уважения, и теперь, когда мы женаты, пора это сделать. Разве ты со мной не согласен?

«Гэндзи поднимутся снова…»

Ей уже было под сорок. От брака с пожилым придворным дома Фудзивара у нее был ребенок, но из-за слабого здоровья она затворницей жила одна в отдаленном крыле большого запущенного особняка.