Ее темный силуэт пересекает комнату и присаживается перед одной из коробок Сары. Слышится глухой стук и шелест перемещаемых предметов, а потом шуршание, как будто из-под более тяжелых предметов достают какой-то пакет. Тут я вспоминаю, что Лаура возвращалась к мусорнику, чтобы забрать обратно один пакет, который выбросила в день нашего переезда.

Лаура подходит к шкафу, моя шерсть встает дыбом.

— На, держи, — мягко говорит она, опускаясь на корточки, и бросает что-то мне в шкаф.

Это один из Сариных «выходных» нарядов, тусклого золотистого цвета с белым рисунком в виде ромбиков. Помню, как я подумала в тот день, когда Сара примеряла свои модные «птичьи платья», что никогда не видела ее более красивой, чем в нем. Она носила его, будучи еще моложе теперешней Лауры.

Я осторожно подползаю к платью, тяну его передними лапами, чтобы удобнее расправить. Я сразу понимаю, что, имея рядом мягкую подстилку с таким приятным, знакомым запахом нас-с-Сарой-вместе, сегодня я усну намного быстрее. Лаура продолжает сидеть на корточках перед шкафом, и, когда я отрываю глаза от платья, наши взгляды опять встречаются. Мы смотрим друг на друга, Лаура медленно закрывает и вновь открывает глаза. Так иногда делала Сара, когда я смотрела на нее. Я ощущаю полное опустошение в теле. Когда опускаются мои веки, Лаура осторожно мне подмигивает.

Мои глаза так быстро слипаются, что я даже не слышу, как она выходит из комнаты. И только на следующее утро, когда я просыпаюсь почти в полдень, кажется, впервые со вчерашнего вечера, я понимаю, что есть вещи, одинаковые везде. Даже здесь, в этой незнакомой стране, так далеко — на другом конце света — от дома, где я выросла, кто-то научил Лауру правильно общаться с кошками.

Глава 4

Пруденс

Лаура с Джошем неустанно повторяют, насколько это необычное явление для второй половины апреля, но на этой неделе все-таки пошел снег. Разразившаяся метель принесла с собой такой резкий ветер, что снег бил прямо в лицо. Дома, в Нижнем Ист-Сайде, через щели между оконной рамой и стеной в такую погоду слышалось завывание ветра. Здесь же странно было видеть, что на улице бушует снежная буря, а в квартире все тихо.

Сара раньше смеялась, наблюдая, как я прижимаю нос к окну, пытаясь поймать лапой снежинку. Даже понимая, что не могу достать снег через стекло, и зная, насколько там холодно и ненастно, я не могла преодолеть желание поймать снежинку. Лаура с Джошем продолжали ходить на работу, несмотря на то что на улице так сильно мело. Не было рядом никого, кто посмеялся бы над моими попытками поймать снежинки за окном, и неожиданно это занятие показалось мне уже не таким забавным, как раньше.

В день, когда пошел снег, Джош поднялся наверх, в мою комнату, чтобы достать их с Лаурой тяжелые зимние пальто, спрятанные в глубине моего шкафа. Он решил, что в этом году они больше не понадобятся, и спрятал их подальше. Джош совершенно не ожидал, что на шерстяной ткани окажется так много моей шерсти. Он пожаловался Лауре, что, на мой взгляд, было совершенно неразумно. В конце концов, моя шерсть не дает мне замерзнуть, поэтому если на их пальто будет немного моей шерсти, то им будет теплее. На самом деле Джош должен быть мне благодарен, если здраво рассудить.

Не так много людей умеют выражать кошкам благодарность, которой те заслуживают.

Джош спросил у Лауры, может быть, стоит закрывать дверь в шкаф, чтобы я туда не лазила, и шерсть у меня на спине вздыбилась, когда я представила, что потеряю свое любимое темное, уютное гнездышко.