Но даже Роберт Марш не мог поднять руку на служителя Бога. Только не после пространных рассуждений о своем моральном долге и божьей воле.

И все же, если она была так уверена, что Роберт не тронет отца Уинфри, почему по спине пробегал холодок и тревожно ныло сердце? И почему ее страх за отца Уинфри, за Йэна и за себя многократно усилился при мысли о том, что может сделать Роберт, узнав об их браке?

Успел ли отец Уинфри его зарегистрировать? Объехав свой приход, на обратном пути он должен был заехать в мэрию графства. Она сомневалась, что он уже зарегистрировал брак.

Фэнси нужно было решить, следует ли ей пойти к Йэну немедленно и рассказать о пропаже бумаг?

Поразмыслив, она решила не делать этого. Сегодня они уже ничего не смогут предпринять. Она подождет до утра и все ему расскажет.

Он должен уехать. Сама мысль о его отъезде причиняла невыносимую боль, но Фэнси не имела права подвергать его жизнь опасности. Из-за нее он отложил самое важное в своей жизни — поиски сестры. Она расплатится с ним той же монетой.

Завтра она попросит его уехать.

Фэнси попыталась не думать о том, что он оставит одно опасное место, чтобы оказаться в другом, не менее опасном.

* * *

Сон не шел к ней той ночью. Она почти ожидала, что на ферму ворвутся вооруженные всадники во главе с Робертом. Она почти наяву слышала, как Роберт приказывает своим людям схватить Йэна и отвезти в Марш-Энд.

Фэнси представила, как Йэн бесстрашно стоит перед Робертом с мушкетом в руке. Она услышала выстрелы, которые непременно прозвучали бы, и увидела кровь, которая неизбежно пролилась бы. Она увидела бездыханного Йэна, лежащего на земле.

Лежа в темноте и ожидая превращения кошмара в реальность, Фэнси напряженно вслушивалась в каждый шорох, вглядывалась в темноту.

Наконец, незадолго до рассвета, Фэнси встала, смыла с лица испарину и остатки копоти пожара и оделась. К тому времени, как проснулись остальные обитатели дома, она приготовила завтрак и накрыла на стол. Однако она чувствовала себя одинокой, пока не появился Йэн.

Его волосы были влажными после мытья, лицо гладко выбрито. На нем была свежая рубашка. Однако он выглядел утомленным и мрачным. Под глазами залегли темные круги, на лбу и возле губ наметились морщинки, движения были медленными и осторожными — из-за ожогов, подумала Фэнси.

Прошлым вечером, во время ужина с Уоллесами, он сидел на месте Джона во главе стола. Сейчас он медленно опустился на тот же стул, напротив нее. Когда он встретился с ней взглядом, кивая в молчаливом приветствии, она слабо улыбнулась ему.

— Вчера я отпустил лисенка, — сообщил Ноэль. Сосредоточенное выражение лица Йэна немного смягчилось.

— Прости, приятель. Я обещал пойти с тобой.

— Ничего. Хорошо, что ты был на ферме, когда начался пожар. — Бросив на Йэна быстрый взгляд, он добавил: — Может быть, ты сможешь сходить со мной туда, чтобы… — он пожал плечами, — ну, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Если я смогу найти его.

Йэн помедлил, скользнув взглядом в ее сторону.

— Я постараюсь, Ноэль, — наконец сказал он.

Фэнси увидела, как огорчен мальчик. Ей было больно думать, что его разочарование от несостоявшейся прогулки в лес скоро сменится отчаянием от гораздо более важных событий. Как объяснить ему, что Йэн уезжает не через год, а сегодня? У нее самой при мысли об этом разрывалось сердце.

Фэнси была не в силах проглотить ни крошки хлеба, который испекла к завтраку. Не притронулась она и к бекону. Она заметила, что и Йэн ел немного. Однако Фортуна и дети искренне наслаждались завтраком, не подозревая о сгущающихся над ними тучах.

Завтрак еще не был закончен, когда Йэн резко встал из-за стола.

— Мне нужно объездить Призрака, — сказал он и вышел прежде, чем Фэнси смогла остановить его.