— Джон научил тебя манерам и правильной речи, — объяснил он. — Кроме того, я хочу иметь наследников.

Ее бросило в жар от его слов, но она продолжила свою игру:

— Мне нужно время. Мой сын серьезно ранен. И я все еще в трауре.

Он пронзил ее взглядом, словно пытался прочесть ее мысли.

— Завтра я отправлю Сазерленда на плантацию. Не знаю, сколько он протянет там с его ранами. Что же до виселицы, с этим я могу подождать несколько дней. Но не испытывай мое терпение, Фэнси.

Она покачала головой.

— Если он умрет, свадьбы не будет, а я буду бороться с тобой в суде. Я раструблю на все графство, что при твоем попустительстве стреляли в моего сына и что ты вор.

Роберт склонил голову, обдумывая ее слова.

— Значит, сделка? Он остается в живых, если ты выйдешь за меня.

— Как я уже сказала, мне нужно время. — Фэнси помолчала и добавила: — Зачем тебе строптивая жена, когда ты можешь получить послушную?

От его змеиной улыбки по спине ее пробежали мурашки.

— Я укрощаю своих рабов, — сказал он. — Я могу укротить и жену. По правде говоря, я получу удовольствие от этого процесса.

Внезапно Фэнси многое стало ясным. Муж имел полную власть над женой, но все-таки Роберте не хотел иметь дело с разъяренными отцами и братьями обиженной супруги. А у женщины из хорошей семьи, несомненно, есть родственники-мужчины, способные ее защитить. У нее же не было никого, кому можно было бы пожаловаться на плохое обращение.

Роберт Марш был крупным плантатором, его уважали, хотя и недолюбливали. Вместо осуждения за женитьбу на вдове родного брата он будет восхваляться как истинный христианин, проявляющий заботу об осиротевших родственниках.

Фэнси подумала о его жене, Эмили, умершей пять лет назад, о ее глазах, которые уже при жизни были мертвыми. Через какой ад он заставил ее пройти? Только сейчас Фэнси поняла, что Роберт — настоящее воплощение зла.

В его присутствии она задыхалась. Ей захотелось поскорее выйти из дома, где даже воздух был отравлен ненавистью и злобой.

— Я скоро дам тебе свой ответ. — С этими словами она повернулась и направилась к двери.

Догнав ее, Роберт положил ей на плечо руку:

— С нетерпением жду нашей свадьбы, дорогая Фэнси.

Фэнси заставила себя не бежать. Она не доставит ему удовольствия видеть ее страх. Она лишь кивнула и продолжила свой путь, гордо подняв голову.

Ханна открыла перед ней дверь. Во дворе все еще стоял мальчик, держа поводья ее лошади.

— Спасибо, — поблагодарила она его. Он отвел взгляд, смутившись и испугавшись простого проявления вежливости.

Поколебавшись, Фэнси спросила:

— Ты знаешь, где держат нового работника?

Маленький раб опасливо покосился на нее, потом украдкой посмотрел в сторону дома и, опустив голову, прошептал:

— Да, мэм. Он в конюшне. Он прикован цепями.

—Он…

— Он сильно ранен, но все еще жив. — При звуке открывающейся двери мальчик быстро отдал ей поводья и убежал.

Фэнси подняла глаза. На крыльце стоял Роберт, наблюдая за ней. Он медленно сошел по ступенькам.

— Ты должна простить меня, Фэнси. Конечно, тебе нужно помочь сесть в седло.

Все в ней восставало против каждого его прикосновения, но она, стиснув зубы, приняла его помощь, не чувствуя ни малейшего сострадания к боли, которая была написана у него на лице. Удары Йэна все еще давали о себе знать.

Он схватил ее за руку и, когда она попыталась вырваться, резко сжал.

— Ты должна быть польщена, Фэнси, — самодовольно сказал он. — Все это скоро станет твоим.