На каминной полке в столовой уже теснились книги, которые Фэнси покупала при каждой возможности, мечтая когда-нибудь их прочесть. Эти фолианты в кожаных переплетах олицетворяли все ее надежды на будущее.

Джон отставил тарелку и поднялся из-за стола.

— Я, пожалуй, пойду спать.

Фэнси кивнула, и он направился к их комнате, потом внезапно обернулся и взял ее ладонь в свои.

— Я скучал по тебе, — тихо произнес он.

От его признания у Фэнси защемило сердце. Джон почти никогда не проявлял своих чувств открыто. Даже наедине она никогда не слышала от мужа слов любви. Его женитьба на ней была актом милосердия. Они начали делить супружескую постель лишь спустя год после свадьбы, поскольку Джон считал, что Фэнси еще слишком молода. Хотя Фэнси всегда ощущала заботу Джона, за все годы их брака он никогда не демонстрировал свою привязанность к ней.

Так почему же сейчас?..

Наиболее очевидный ответ на этот вопрос заставил ее содрогнуться и крепче сжать руку мужа, еще недавно излучавшего силу и уверенность. Фэнси не могла и представить, что потеряет его.

— Я тоже скучала по тебе, — откликнулась она, не отводя от него взгляда.

Он кивнул и помедлил, словно собираясь сказать еще что-то, но слова всегда давались ему нелегко.

— Спокойной ночи, милая.

— Отдыхай. Я тоже скоро приду, — ответила Фэнси, стараясь выглядеть беззаботной.

После ухода мужа Фэнси убрала со стола почти нетронутый ужин и отдала еду Непутевому, Счастливчику и бельчонку. Довольные питомцы беззлобно толкались, отвоевывая лучшее место у кормушки. Фэнси с улыбкой наблюдала за их возней, но мысли ее витали далеко.

…Вероятно, новый работник мог бы спать в амбаре. Нужно будет расчистить там угол и соорудить нечто вроде лежака с матрасом…

В ней медленно зарождалась надежда. Фэнси давно обнаружила, что многое в жизни происходит к лучшему — как, например, ее замужество. Если иммигрант, которого Джон собирается привезти с торгов, возьмет на себя часть работы в поле, Джон обязательно поправится. А может, ему посчастливится найти образованного человека, который научит ее детей читать и писать. Она слышала, что среди людей, решивших попытать счастья в Америке, есть и учителя. Это было бы настоящим подарком судьбы.

* * *

Йэн потерял счет дням, проведенным в трюме корабля, направлявшегося в Америку. Не знал он также, сколько времени просидел в тюрьме до отплытия в далекие колонии. Дни и ночи смешались в один непрекращающийся кошмар. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз наслаждался свободой. Теперь же он выживал, а не жил. Выживал ради Кэти.

Воздух в трюме был спертым, удушливым, тяжелым. Хотя в начале плавания на корабле нередко раздавались стоны и жалобы узников, по мере приближения к Америке состояние товарищей по несчастью стало столь плачевным, что едва ли они могли издавать какие-то звуки. Постоянные штормы не позволяли выводить каторжников на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха и размять затекшие мышцы.

Моряк, принесший узникам воду и хлеб, сообщил, что до прибытия в порт Балтимор осталось два дня пути.

Каким бы ужасным ни было путешествие за океан, весть о его окончании не принесла Йэну облегчения. В Балтиморе он будет выставлен на торгах в качестве живого товара и станет собственностью своего покупателя на четырнадцать лет — таков был приговор, вынесенный Йэну. Его осведомили о последствиях побега: продление срока каторги, телесные наказания, даже смерть. Британские солдаты выжгли на большом пальце его руки клеймо в виде буквы «П» — предатель, означавшее, что он был осужден за измену Британской Короне.