Известно, что в литовской земле, как в русской и польской, существовал обычай деления областей между членами княжеского семейства. Гедимин еще при жизни раздавал сыновьям свои области, в особенности вновь присоединенные, на правах удельных князей. После него осталось семь сыновей: Монвид, Наримунт, Кориат, Ольгерд, Кейстут, Любарт и Явнут. Они поделили литовско-русские земли на семь уделов, а восьмой, Полоцкий, принадлежал племяннику Гедимина Любку (сыну Воина). Кроме того, еще существовали многие мелкие удельные князья из потомков Владимира Великого. Гедимин погиб так внезапно, что, по-видимому, не успел распорядиться великим княжением, то есть назначить себе преемника, у которого удельные князья должны были находиться в подчинении. Неизвестно в точности, случайно или с соизволения отца младший из братьев, Явнут, являлся князем стольного города Вильны с некоторыми большими пригородами. Но, очевидно, он не пользовался правами старшего князя и не мог иметь никакой власти над братьями. Следствием такого неопределенного отношения литовских князей между собой, с одной стороны, вновь основанное государство находилось в опасности разложиться на несколько удобных самостоятельных владений, а с другой — соседям представлялся удобный случай воспользоваться этим разъединением для захвата ближних областей. И действительно, польский король не замедлил объявить притязания на Волынь; а на северо-западе постоянная опасность грозила от двух немецких орденов.

К счастью, для Литвы это смутное время продолжалось не более пяти лет. Конец ему положили соединенными силами два самых видных и даровитых князя из сыновей Гедимина; то были Ольгерд и Кейстут, рожденные от одной матери и связанные взаимной неразрывной дружбой. Удел Кейстута, имевший столицей Троки, составляли Жмудь и часть Черной Руси с городами Гродно и Берестье. А Ольгерд владел частью собственной Литвы с городом Крево и Витебским уделом, доставшимся ему после смерти тестя. Его удел увеличился еще целой Полоцкой областью, после того как его двоюродный брат Любко Воинович погиб в походе с ним на помощь Пскову против немцев (1341). Таким образом, Ольгерд соединил в своих руках большую часть Кривской Руси. По общему свидетельству современников, он всех своих братьев превосходил умом, политической дальновидностью и чрезвычайно деятельным характером. Кроме того, у него была еще черта весьма редкая для князей того времени — это великая трезвость, то есть совершенное воздержание от всяких хмельных напитков, вина, пива и меда. Хитрость его выражалась особенно в том, что обыкновенно он никому из приближенных не открывал заранее своих планов, и, когда собирал рать, никто не знал, в какую сторону эта рать направится. Осторожный, скрытный характер Ольгерда как нельзя лучше дополнялся характером его друга и брата Кейстута, который, напротив, отличался добродушным нравом и крайней отвагой, хотя и не был чужд некоторого коварства. Между тем как Ольгерд, женатый на русской княжне и долго пребывавший в своем Русском уделе, усвоил себе русскую народность и даже втайне исповедовал православие, Кейстут, наоборот, оставался чистым литовином, навсегда сохранил преданность старой языческой религии предков и был очень популярен среди литовцев и жмудинов. По самому географическому положению уделов, их внимание и деятельность были направлены в разные стороны; Ольгерда занимали более всего отношения к Восточной Руси, к Новгороду и Пскову, а Кейстут стоял на страже Литвы от тевтонских рыцарей. Отсюда, из Пруссии, и явился главный толчок к скорейшему восстановлению потрясенного единства великого Литовско-Русского княжения.

Зимой 1345 года в Литве получены были известия о приготовлениях ордена к большому походу: из Германии, Голландии, Бургундии, Венгрии и западнославянских земель прибыли сильные отряды военных гостей с королями Венгерским и Чешским во главе. Необходимо было принять быстрые и решительные меры. Ольгерд и Кейстут условились в один заранее назначенный день внезапно явиться под Вильной и захватить столицу вместе с Явнутом.