|
В следующем 1269 году магистр пришел под Псков с силою тяжкою: 10 дней стояли немцы под городом и с уроном принуждены были отступить; между тем явились новгородцы на помощь и погнались за неприятелем, который успел, однако, уйти за реку и оттуда заключить мир на всей воле новгородской. Оставалось покончить с датчанами ревельскими, и в том же году сам великий князь Ярослав послал сына Святослава в Низовую землю собирать полки; собрались все князья, и бесчисленное множество войска пришло в Новгород; был тут и баскак великий владимирский, именем Амраган, и все вместе хотели выступить на Колывань. Датчане испугались и прислали просить мира: «Кланяемся на всей вашей воле, Наровы всей отступаемся, только крови не проливайте». Новгородцы подумали и заключили мир на этих условиях. До сих пор мы преимущественно обращали внимание на преемство великих князей владимирских и отношения их к родичам; теперь взглянем на отношения князей в других волостях Северо Восточной Руси. Летописец не говорит, где княжил Святослав Всеволодович, лишенный владимирского стола, и сын его Димитрий, ибо прежний удел их Суздаль отдан был Невским брату своему Андрею Ярославичу, также лишившемуся Владимира; мы видим после, что этот Димитрий помогает Невскому в войне против Новгорода; наконец, под 1269 годом встречаем известие о смерти Димитрия и погребении его в Юрьеве – знак, что он княжил в этом городе, который держал отец его Святослав по смерти Всеволода III, следовательно, Юрьев, как неотъемлемая вотчина, остался за Святославом и тогда, когда он получил от брата Ярослава Суздаль, По смерти Андрея Ярославича остались сыновья Юрий и Михайла; первого мы видели в Новгороде. В 1249 г. умер последний сын Константина Всеволодовича, Владимир углицкий, оставив двоих сыновей – Андрея и Романа, из которых Андрей умер в 1261 г. В один год с Владимиром умер племянник его Василий Всеволодович ярославский, не оставив сыновей, вследствие чего произошло любопытное явление: прежде, в старой Руси, волости не считались собственностию отдельных князей, но собственностию целого рода, и если какой нибудь князь умирал, то волость его не переходила даже и к сыновьям, но к старшему в роде или племени; на севере мы видим, что волости начинают переходить прямо к сыновьям, исключая одной старшей волости, Владимирской; но мало этого, понятие о собственности, отдельности владения так утвердилось, что удел, за неимением сыновей, переходит к дочери покойного князя, вследствие чего дочь Василия Всеволодовича начала княжить в Ярославле с матерью, которая стала искать ей жениха. В это время в Смоленской волости княжили трое сыновей Ростислава Мстиславича, внука Давыда Ростиславича: Глеб, которого мы видели союзником Ярослава Ярославича против Новгорода, Михаил и Феодор; по словам летописца, Глеб и Михаил обидели Феодора, давши ему один только Можайск; этого то Феодора можайского вдова Василия Всеволодовича выбрала в мужья своей дочери, и таким образом один из Ростиславичей смоленских получил в приданое за женою волость суздальских Юрьевичей. В житии князя Феодора находим следующие дополнительные известия: от первой жены, княжны ярославской, он имел сына Михаила; во время отсутствия князя в Орду жена его умерла, и теща с боярами, провозгласив князем молодого Михаила, не впустили в город Феодора, когда он приехал из Орды. Феодор отправился назад в Орду, там женился на ханской дочери, прижил с нею двоих сыновей – Давида и Константина – и, услыхав о смерти старшего сына, Михаила, возвратился в Ярославль, где утвердился с ханскою помощию. Из князей муромских упоминается Ярослав по случаю брака ростовского князя Бориса Васильевича на его дочери. |
