|
Последний встретился с Косым в Ростовской области, при селе Скорятине. У Юрьевича кроме вятчан был двор брата его Шемяки; с великим князем кроме Димитрия Красного находился Иван можайский и новоприбывший из Литвы князь Иван Баба Друцкой, который изрядил свой полк с копьями, по литовскому обычаю. Косой не надеялся одолеть соперника силою и решился употребить коварство: заключил с великим князем перемирие до утра, и, когда Василий, понадеявшись на это, распустил свои полки для сбора припасов, вдруг прибежали к нему сторожа с вестию, что неприятель наступает. Великий князь тотчас разослал по всем сторонам приказ собираться, сам схватил трубу и начал трубить; полки московские успели собраться до прихода Косого, который был разбит, взят в плен и отвезен в Москву, и когда союзники его, вятчане, схватили воеводу великокняжеского, князя Александра Брюхатого, взяли с него богатый окуп и, несмотря на это, отвели к себе в плен, то великий князь велел ослепить Косого. Ожесточенная борьба, в которой решался вопрос, кому стать сильнее всех и подчинить себе всех других, давно уже шла между князьями, борьба, по означенному характеру не могшая отличаться мягкостию средств: так, борьба между Москвою и Тверью кончилась гибелью четырех князей тверских. Московские князья погубили их в Орде посредством хана, но не менее того погубили; теперь же, в борьбе между московскими князьями, соперники были поставлены в положение гораздо опаснейшее: прежде вопрос шел только о великом княжении Владимирском, торжество одного князя еще не грозило такою близкою гибелью побежденному: он, его сыновья и внуки могли существовать как владельцы почти независимые, тогда как теперь обстоятельства были уже не те, Косой обнаружил свой характер и свои цели, показал, что, пока он жив, имеет средства вредить, до тех пор Василий Васильевич не будет покоен; ханы в это время потеряли прежнее значение, их уже нельзя было употреблять орудием для гибели соперника, и князьям было предоставлено разделываться самим друг с другом. По ослеплении Косого великий князь выпустил брата его Шемяку из Коломны в прежний удел и заключил с ним договор, совершенно одинаковый с предыдущим. В 1440 году встречаем новый договор с Юрьевичем, где, между прочим, сказано следующее: «Также и теперь, что вы взяли на Москве нынешним приходом у меня, и у моей матери, и у моих князей, у бояр моих и детей боярских и что будет у вас, то все вы должны отдать». Это место ясно указывает на неприятельский приход Юрьевичей к Москве. Летописцы молчат об этом приходе Шемяки под 1440 годом и помещают приход его под 1442, которому предшествовал поход великого князя на Юрьевича и бегство последнего в Новгородскую область; причиною вражды Василия к Шемяке в этом случае было то, что Юрьевич ослушался зову великокняжеского и не пошел помогать Москве, когда она была осаждена ханом Улу Махметом в 1439 году, соперники были примирены троицким архимандритом Зиновием. Если мы предположим, что в летописи перемешаны года и этот поход 1442 года должно отнести к 1440, после которого и был заключен означенный договор, то дело может объясниться легко: в 1439 году Улу Махмет осаждал Москву; Шемяка не явился на помощь, за что великий князь пошел на него и прогнал в Новгородскую область; потом Шемяка, оправившись, явился сам под Москвою и заключил мир. Так кончилась первая половина усобицы в княжение Василия Васильевича. За право дядей боролся один Юрий, остальные три Дмитриевича были на стороне племянника, хотя, как видно, и не желали окончательного низложения брата. Все они умерли во время первой половины усобицы, до 1440 года; Петр и Константин умерли бездетны, Андрей оставил двоих сыновей – Ивана можайского и Михаила верейского. |
