|
Ставши на Луках, Андрей и Борис послали к королю бить челом, чтоб их управил в обидах с великим князем и помогал; но Казимир отказал в помощи, только женам их дал Витебск на прожитие. Между тем в Москве шли переговоры: великий князь очень досадовал на мать, думая, что она заодно с младшими сыновьями по сильной привязанности своей к князю Андрею Васильевичу; нужно было прежде отвлечь от восстания этого любимца старой великой княгини, и вот Иоанн опять отправил к братьям Вассиана с двумя боярами сказать им: «Ступайте назад в свою отчину, а я вас во всем хочу жаловать»; но Андрею послы должны были предложить отдельно Калугу и Алексин; Андрей не согласился. Скоро, однако, бездействие Казимира и возвращение татарского отряда от русских границ без важных действий побудили князей снова начать переговоры с старшим братом; они послали к нему дьяков своих, мать также стала просить за них Иоанна, но теперь уже он отверг их просьбы. В таком положении находились дела, когда псковичи, притесненные немцами и не видя помощи с востока, где великий князь был занят ближайшими делами, послали в Луки к князьям Андрею и Борису, чтоб оборонили город Псков. Третьего сентября приехали князья в Псков и пробыли здесь десять дней. Долго упрашивали их псковичи, чтоб отомстили поганым немцам за кровь христианскую, но князья отвечали: «Как нам пойти с вами в землю иноверную, когда у нас самих жены, дети, имение покинуты в чужой земле? Если согласитесь, чтоб наши жены жили здесь у вас, то мы ради оборонять ваш город». Псковичи были в большой печали, не зная, что делать: боялись они великого князя, потому что, кто хранит царского врага, тот враг царю; так и эти хотя братья ему, но супостаты. Долго думавши таким образом, псковичи наконец отказались принять жен Андрея и Бориса. «Сами, господари великие князья, знаете, – сказали они им, – не может один раб двум господарям работать, по евангельскому слову; так и мы не хотим двоим работать, но хотим одного господаря держаться, великого князя Ивана Васильевича, старшего брата вашего, а вам челом бьем: „Сами о своем добре и о нашем думайте, как бы нашему городу до конца не погибнуть“. Князья рассердились, выехали из Пскова и, ставши на Мелетове, распустили людей своих воевать по всем псковским волостям, и те повоевали все, как неверные, дома божии пограбили, жен и девиц посквернили и попленили, в дворах не оставили ни цыпленка, только огнем не жгли да оружием не секли, потому что никто им не противился. Псковичи после долгих просьб дали им 200 рублей да с околиц 15, чтоб только вышли от них в Новгородскую землю. Между тем в Москве обстоятельства переменились, нашествие хана Золотой Орды Ахмата навело большой страх на великого князя, и младшие братья, воспользовавшись случаем, прислали сказать ему: «Если исправишься к нам, притеснять нас больше не будешь, а станешь держать нас как братьев, то мы придем к тебе на помощь». Иоанн обещал исполнить все их требования, и братья явились к нему с войсками на Угру, где он стоял против татар. Андрей получил Можайск, т.е. значительную часть выморочного удела Юриева; Борису даны были села, бывшие прежде за Василием Ярославичем Серпуховским. Великой княгине – матери, митрополиту Геронтию, владыкам – Вассиану Ростовскому и Филофею Пермскому, троицкому игумену Паисию и князю Михаилу Андреевичу Верейскому приписывается примирение братьев. В ноябре 1480 ушел Ахмат, в феврале 1481 Иоанн заключил договор с братом Андреем Большим на прежних условиях; о Можайске говорится, что великий князь пожаловал его Андрею с волостями и селами, в отчину и удел, кроме тех сел и деревень, которые уже розданы боярам и детям боярским; впрочем, Андрей удерживает право суда и дани на этих селах по земле. |
