О печати мы к
тебе для того писали, что тебе хочется мимо наместников с нами самими ссылаться, но даром тебе этого не видать; а если хочешь из за этого кровь
проливать, про то ты знаешь. Твоего титула и печати мы так запросто не хотим: если хочешь с нами ссылаться мимо наместников, то ты нам покорись
и поддайся и почти нас, чем пригоже; тогда мы тебя пожалуем, от наместников отведем, а даром тебе с нами ссылаться непригоже и по государству, и
по отечеству; без твоего ж покорения титула твоего и печати не хотим. В прежних хрониках и летописцах писано, что с великим государем
самодержцем Георгием Ярославом на многих битвах бывали варяги; а варяги – немцы, и если его слушали, то его подданные были. А что просишь нашего
титула и печати, хочешь нашего покорения, так. это безумие; хотя бы ты назвался и всей вселенной государем, но кто же тебя послушает!»
Русские воеводы продолжали военные действия в Эстонии: взяли Нейгоф и Каркус; но в чистом поле, как почти всегда, по недостатку военного
искусства они не могли с успехом бороться против шведов, хотя и малочисленных: близ Лоде они потерпели поражение от шведского генерала Клауса
Акесона Тотта. Весть об этом поражении и о восстании черемис в Казанской области заставила Иоанна снова предложить мир королю шведскому. С этим
предложением отправлен был гонец Чихачев. Король, думая, что привезенная им царская грамота написана в прежнем тоне, не хотел брать ее от гонца,
велел прежде взять ее вельможам и прочесть. Но в наказе послам прежде всего говорилось, чтоб не отдавать грамоту никому, кроме самого государя,
вследствие чего произошли сильные споры между Чихачевым и шведами. «Приехал ты в нашего государя землю, так и должен исполнять нашу волю, что
нам надобно», – говорили шведы. «Приехал я в вашего государя землю, а волю мне исполнять царского величества, своего государя, а не вашего», –
отвечал Чихачев. Шведы грозили, что не дадут ему съестных припасов; гонец отвечал: «Пусть умру с голоду: одним мною у государя не будет ни
людно, ни безлюдно». Шведы говорили ему: «Ты это сделал негораздо, что ехал без королевской опасной грамоты; сам знаешь, что государь твой
нашему государю большой недруг, такой, какого еще не бывает; государя вашего короля хотел извести, государыню нашу королеву хотел к себе взять,
землю повоевал, два города взял, послов наших бесчестил да писал к нашему государю грамоту неподобную, такую, что нельзя слышать и простому
человеку; и над тобою государь наш сделает то же, если не отдашь нам грамоты своего государя». Чихачев не дал. Тогда один из шведов ударил гонца
в грудь, примахивал к шее обухом и топором, кричал: «Отсеку голову!» – и бранил непристойными словами. Чихачев сказал ему: «Если б я, царского
величества холоп, сидел теперь на своем коне, то ты бы меня, мужик, так не бесчестил, умел бы я тебе ответ дать; а я сюда не драться приехал».
Стали гонца и людей его обыскивать, раздевали, разували, все искали царской грамоты, но не нашли; перешарили все вещи, разломали сундуки с
образами, образа раскидали по лавкам и, уходя, пригрозили гонцу: «Уже быть тебе на огне, если грамоты не отдашь». Но угроза не подействовала, и
король принял Чихачева, сам взял от него грамоту; после приема вельможи приехали потчивать гонца и говорили: «Теперь грамоту государь твой
написал не по старому, можно между государями делу статься, а король думал, что письмо будет по старому». Чихачев был задержан; король писал
Иоанну, что он задержал гонца и не отпустит его до тех пор, пока царь не отпустит двоих шведских толмачей, задержанных им от прежнего
посольства; писал, что не пришлет великих послов, опасаясь, чтоб и с ними не поступлено было так же, как с прежними, а что послы от обоих
государей должны съехаться на границе для мирного постановления. |