|
Калмыкам, донским козакам, из городов охочим людям на помощь против бусурман к нам на кош позволил переходить, также чайками, хлебными запасами и жалованьем обнадеживает, только б наша правда была». «За премногую царского величества милость бьем челом! – закричала рада. – А правда наша, конечно, будет: полно нам без пристанища волочиться. Служили мы и с татарами после измены Брюховецкого. и во время Суховеева гетманства; крымский хан со всего Крыма хлебные запасы сбирал и к нам на кош присылал; да и теперь, если б хотели, будет присылать, только тот его хлеб обращался нам в плач, нас же за шею водили и как овцами торговали, в неволю отдавали, все добро и клейноты отняли. Пока свет будет и Днепр идти не перестанет, с бусурманами мириться не будем». Кошевой начал опять: «С нынешнего времени его царскому величеству и его королевскому величеству обещаемся богом служить верно и неотступно. Братья, Войско Запорожское, кошевое, рада полная! так ли моя речь к престолам обоих великих государей христианских монархов?» «Так, так, господин кошевой!» – отвечало войско. «Воздадим же господу богу и великому государю нашему свету хвалу!» – сказал кошевой, и в ответ грянули пушки и ружья. Потом пошли в церковь к молебну. Щеголев проведал, что до его приезда на ектениях поминали прежде короля; он стал говорить войску и священникам, что надобно поминать прежде царя, и его послушались. Потом Щеголев позвал к себе в курень кошевого со старшинами и спросил: «Где ваш гетман Вдовиченко и откуда он на Запорожье пришел?» «Пришел он на Запорожье в нищем образе, – был ответ, – сказался харьковским жителем, свят муж и пророк, дана ему от бога власть будущее знать; тому седьмой год, как велел ему бог, дождавшись этого времени, с Войском Запорожским разорить Крым и в Царе городе взять золотые ворота и поставить в Киеве на прежнем месте. Князь Ромодановский до этого доброго дела его не допускал и мучил, только его муки эти не берут, писано, что сын вдовицы все земли усмирит. Теперь послал его бог к Войску Запорожскому и в городах всякому человеку до ссущего младенца велел сказывать, что он такой знающий человек, чтоб шли с ним разорять Крым; как придет в Крым, пять городов возьмет и будет в них зимовать, бусурманы стрелять не будут, потому что он невидимо будет под города приходить, стены будут распадаться сами, ворота сами же отворяться, и оттого прославится он, Вдовиченко, по всей земле. А наперед ему надобно Перекоп взять и Войско Запорожское пожитками наполнить. Услыхав такие слова, многие люди покинули домы свои, хлеб в полях и пришли за Вдовиченко на Запорожье, собралась большая толпа, и Войску Запорожскому говорили, чтобы идти с Вдовиченко под Перекоп. Кошевой Евсевий Шашол отказывал, чтоб дожидались пушек от великого государя; но городовые люди хотели Шашола убить, кричали, что они шли не на их войсковую, но на Вдовиченкову славу, и кошевое войско на эти слова их все склонилось, собрали раду, Шашола отставили, а выбрали Вдовиченко атаманом кошевым и гетманом полевым». Когда начали собираться под Перекоп, спрашивали у Вдовиченка, сколько брать пушек? «Мне пушки не надобны, – отвечал Вдовиченко, – и без пушек будет добро; слышал я, что вы послали к царю бить челом о пушках, и та ваша посылка напрасная, от этих пушек мало вам будет проку; а если вам пушки понадобятся, тогда который город бусурманский будет поближе и богат, в том и пушки возьмете». Только некоторые знающие люди не во всем ему, Вдовиченку, поверили и взяли две пушки. |
