Оксенштерн не решился согласиться на эту новизну без королевского указа; надобно было посылать за этим нарочно гонца в
Стокгольм; разрешение пришло, но за этими переговорами и пересылками прошло много времени, и переговоры могли начаться не ранее апреля 1674
года. Эти переговоры велись боярами князем Юрием Алексеевичем и князем Михаилом Юрьевичем Долгорукими и окольничим Артемоном Сергеевичем
Матвеевым. Оксенштерн начал: «Государь наш, Карл XI, пришел в совершенный возраст и желает быть с царским величеством в крепком союзе. Видя этот
союз, посторонние государи будут в страхе; да и потому союз нужен, что общий всех христиан неприятель, султан турецкий, наступил войною на
королевство Польское, много городов взял, лучшею и надежнейшею крепостию Каменцом Подольским овладел, а царского величества рубежи от этих стран
не в дальнем расстоянии. Как султан узнает, что между вашим и нашим государем заключен союз, то станет опасаться и намерение свое отложит, а
король против этого неприятеля будет всегда помогать». Оксенштерн кончил постоянною жалобою, что условие Кардисского договора не исполнено, не
все пленные отпущены. Начался спор о том, о чем прежде рассуждать? О союзе или о неисполненных статьях Кардисского договора? Бояре настаивали,
что надобно начать с союза; послы возражали, что, не покончивши с прежними договорами, нельзя заключать новых. «А зачем король не прислал своих
уполномоченных в Курляндию? – спрашивали бояре. – Там бы все спорные дела и были порешены». «В Курляндии, при польских послах, говорить о
неисполненных статьях Кардисского договора было непристойно», – отвечали шведы. «Вы прежде всего начали о союзе, а потом уже сказали о
неисполненных статьях договора: так в этом порядке и ведите переговоры!» – твердили бояре.
Шведы уступили и начали говорить о союзе против турок, объявили, что король их обещал послать полякам на помощь 5000 человек пехоты, а если у
Швеции будет война с другим государством, то 3000; войска эти пойдут всюду, где надобно будет полякам, и будут помогать им до прекращения войны;
король шведский подает эту помощь королевству Польскому с имени христианского , не желая себе за то никакого вознаграждения. Бояре отвечали,
что 5000 очень мало, великий государь желает, чтобы король шведский стоял против турка всеми своими силами с царским величеством заодно, а из за
5000 и союза заключать не для чего: хотя бы эти 5000 были все ученые инженеры, а не простые солдаты, то все же против таких больших сил стоять
не могут. «Но поляки сами больше у нас не просили», – возражали послы. «Чего у вас поляки просили, до того нам дела нет, – говорили бояре, – а
теперь пусть король заключит союз с царским величеством стоять против султана всеми своими силами заодно, чтоб турок Польшею не овладел; а когда
турок, чего боже сохрани. Польским государством овладеет, тогда и Шведскому государству тяжко будет». Послы объявили, что о таком союзе им
договариваться не наказано: для заключения такого союза пусть царское величество отправляет своих послов к королю. «Так зачем же вы то приехали?
– спросили бояре и продолжали: – Нам надобен такой союз, чтобы с обеих сторон было по 200000 войска: наши будут за Днепром и на Дону, а ваши под
Каменцом Подольским или в другом каком нибудь месте». «Но как же в бумаге, присланной с фон Стаденом, прямо было сказано, что помощи людьми
царское величество не желает?» – говорили шведы. «Это было уже давно, – отвечали бояре, – тогда еще турок на польского короля не наступал и
Каменца Подольского не брал». |