|
Но в июне новые жалобы от Полуехтова: коломенский епископ Мисаил канатных мастеров не дает. А епископ жалуется: «Дал я 8 человек мастеров, но Полуехтов бьет их и мучит, в подклеть сажает, пеньки и кормовых денег не дает, мучит голодною смертию». На коломенском Кружечном дворе, на котором до сих пор брали деньги для корабельного строения, денег недостало, послали взять в Зарайске и Переяславле Рязанском из таможенных доходов. Отыскали и отправили в Дединово иконописца и резца, резцу велено короны резать, а иконописцу, где доведется, цветить. Лето уже приближалось к исходу, а корабль все не был готов. 7 августа послана к Полуехтову царская грамота: велено у корабля на корме сделать и вырезать травы и вызолотить, орла и короны делать не велено, а на носу сделать льва; велено делать с большим поспешением, чтобы в августе месяце отпустить корабль из Дединова. Полуехтов отвечал на это, что главная остановка за епископом Мисаилом: осьми канатных мастеров мало, а епископ не дает в прибавку. Послали новую грамоту к епископу, с большим подтверждением, а к Полуехтову опять приказ, чтобы непременно корабли были готовы к отпуску в августе месяце. Прошел август, прошла и половина сентября, Полуехтов доносит, что корабль, яхта, два шлюпа и боты сделаны, совсем наготове, но больших канатов, на чем кораблю и яхте стоять, не сделано, потому что мастеров только 8 человек, а больше епископ Мисаил не присылывал. Пошла третья грамота к епископу, а к Полуехтову приказ: отпустить корабли в Нижний Новгород с полковником фан Буковеном и корабельщиками, а кормщиков и гребцов взять из Коломенского посада и Коломенского яма, знающих людей, которые бы в Оке реке водяной ход знали. В Нижнем велено корабли поставить для осеннего и весеннего льда в заводях и беречь накрепко; чего на кораблях не поделано, то фан Буковен должен был доделать в Нижнем. Но 19 октября отписка из Дединова: коломенские ямщики государеву указу учинились ослушны, на корабли кормщиков и гребцов не дали, кораблю по Оке идти нельзя, вода мелка. А тут еще Полуехтов поссорился с Буковеном, начали доносить друг на друга: фан Буковен пишет, что в Оке вода мелка, идти кораблю нельзя, а Полуехтов пишет, что в реке вода велика и кораблям идти можно, только полковник с подьячим пьет и бражничает, о государеве деле не радеет, хочется ему, чтобы корабли зазимовали в Дединове. Чтобы помочь делу, послали грамоты к Полуехтову; если отпуск замедлится, то быть ему в опале и наказанье, и, во что корабли станут, те деньги доправят на нем; к Буковену: если не пойдет в Нижний тотчас, то доправят на нем кормы за все прошлые месяцы. Но и это не помогло: Буковен дал знать, что с 4 ноября морозы сильные, по Оке лед начал плыть большой; а Полуехтов присылает сказку за руками старост Ловецких сел, что 2 ноября по Оке корабельный ход был. Как бы то ни было, корабль зазимовал в Дединове. 20 ноября явился в Посольском приказе корабельный капитан Давыд Бутлер с 14 товарищами, приехали они из за моря, из Амстердама, к великому государю в службу по призыву фан Сведена. 2 марта 1669 года Бутлера с товарищами да астраханца, который на Каспийском море бывал, отправили в Дединово осмотреть корабль, можно ли на нем по Каспийскому морю ходить? Посланные возвратились и объявили, что корабль и яхта годны. 25 апреля по государеву указу велено кораблю дать прозванье Орел , капитану Бутлеру велено поставить на носу и на корме по орлу и на знаменах и на еловчиках нашивать орлы. Бутлер подал в Посольском приказе список с артикульных статей, как должен капитан между корабельными людьми расправу чинить и ведать их; артикулы были одобрены. |
