Статьи были прочтены; но гетман и старшина, выслушав их,
отвечали: «Нам всех этих статей за разореньем от неприятельских приходов и за скудостью никак содержать теперь невозможно; в то время, когда эти
статьи становлены, Малая Россия вся, обеих сторон Днепра, была в соединении и у царского величества в подданстве, и города хотя и были
поразорены, да все не так, как теперь». «Постановление этим статьям давнее, а не новое, – возразил Башмаков, – гетман Богдан Хмельницкий их
содержал». «При Богдане Хмельницком, – отвечал гетман, – неприятели так, как теперь, не наступали, да и наступать было нельзя, за обороною
великого государя сами неприятелей гоняли, и малороссийские жители в то время были во всяких покоях и зажитках». Пуще всего гетман с старшинами
из статей Богдана Хмельницкого отговаривали вторую статью, о сборе в царскую казну денежных доходов, да шестую, о раздаче жалованья Войска
Запорожского начальным людям и козакам. «Пристойное ли это дело, – говорили они, – что у сбору и раздаче быть войтам, бурмистрам, радцам, и с
кого теперь такие многие доходы сбирать и козакам раздавать; только это дело начать, и мне, гетману, от козаков и места не будет, всякий захочет
жалованья, а собрать будет не с кого». Громче всех кричали судья войсковой Юрий Незамай да стародубский полковник Иван Плотник; чтоб подкрепить
себя перед царским посланцем, они наконец сказали: «Новые переяславские статьи принимали заднепряне, а теперь они в измене». «На Нежинской раде,
– возражал Башмаков, – вы этих статей не оспаривали, под статьями приложены руки таких людей, которые теперь у государя в подданстве вместе с
вами, служат верно и ни в какой измене не оказались; потом, вы хотите оставить именно те статьи, которые были присланы гетманом Богданом
Хмельницким и содержаны им до конца жизни, и потому оставить их никак нельзя. Ты, Незамай, и ты, Плотник, говорите, что заднепровские жители все
в измене; но этими словами вы и себя к изменникам причисляете, потому что жены ваши, дети и родичи теперь за Днепром, а можно было вам до
неприятельского прихода на эту сторону Днепра их перевесть. Вы все отговариваете вторую и шестую статьи за скудостию и неприятельским
нашествием, но тому не всегда быть. Если вы в статьях усмотрели что нибудь ненадобное, то вы бы прислали бить челом об этом великому государю, а
самим бы вам его государской воли не отговаривать; помните ли, что Павел апостол написал: рабы владыкам во всем да повинуются».
Гетман и старшина уступили, приняли все статьи и подписали 19 ноября, обещая бить челом о тех статьях, которых по настоящему времени содержать
нельзя. Башмаков объявил, что государь жалует Войску имение Самка и его советников; гетман и старшина били челом до лица земли, но приговорили с
Войском, чтоб все это имение, по стародавнему обычаю, отдать вдовам и сиротам казненных, потому что за одну вину дважды не карают. Башмаков
потребовал, чтоб во все малороссийские города послать универсалы под войсковым жестоким караньем, велеть всех прежних и нынешних перебежчиков
сыскать и отправить на прежние места жительства и учинить впредь заказ крепкий под смертною казнью – Московского государства служилых и всяких
чинов людей, боярских холеней и крестьян в малороссийские города не принимать, чтоб от этого государевой службе и податям порухи, а помещикам и
вотчинникам напрасного разоренья и убытков не было. Гетман отвечал, что теперь этого сделать нельзя, ибо жители здешней стороны Днепра, услыша о
таком договоре, могут передаться королю; а как война минует, тогда царское требование исполнить будет можно. |