|
Из Ганновера не переставали приходить в Берлин внушения, что царь хочет овладеть Гамбургом, Любеком, Висмаром и укорениться в империи; но Фридрих Вильгельм не обращал на это никакого внимания и в противность ганноверскому правительству внушал царю, чтоб он не выводил своих войск из Мекленбурга, потому что если шведский король нападет на Данию, то без русских войск ни Дании, ни Пруссии нельзя будет с ним успешно бороться, а король английский не поможет. В Гавельсберге при личном свидании государей был скреплен союз между Россиею и Пруссиею. Король Фридрих Вильгельм обязался: в случае нападения на Россию с какой либо стороны с целью отнять у нее завоеванные у шведов области, гарантированные Пруссиею, последняя помогает России или прямо войском, или диверсией в земли нападчика. 17 ноября Петр выехал в Гамбург, направляя путь в Голландию. Отсюда еще в августе месяце Куракин сообщил любопытные вести. Приезжал к нему генерал Ранг, родом швед, но находившийся в службе ландграфа гессен кассельского. Ранг стал рассказывать, что происходило в Пирмонте во время пребывания там царя, к которому ландграф присылал своего обер гофмаршала барона Кетлера с предложением помириться с Швециею; Петр отвечал: «Можно ли с шведским королем переговаривать о мире, когда он не имеет никакого желания мириться и называет меня и весь народ русский варварами?» Передавая эти слова Петра, Ранг заметил Куракину, что царю несправедливо донесено об отзывах об нем Карла XII. «Я, – говорил Ранг, – был при шведском короле в Турции и в Штральзунде с полгода, и во все это время Карл XII отзывался о царском величестве с большим уважением: он считает его первым государем в целой Европе. Надобно всячески стараться уничтожить личное раздражение между государями, ибо этим проложится дорога к миру между государствами». Куракин получил указ отвечать Рангу от себя , что царь всегда обнаруживал склонность к заключению мира и теперь заключить его на полезных условиях склонен; если шведский король подлинно намерен прекратить войну, то пусть прямо присылает к царю с этим предложением; а если явно прислать не хочет, то пусть пришлет кого нибудь под видом переговоров о картеле или под именем посланного от. ландграфа гессенского для испрошения паспорта в Швецию. Куракин должен был обнадежить Ранга, что царь допустит к себе этого посланника и велит его выслушать и что этим путем, обратясь к царю как главе Северного союза, шведский король скорее получит мир, чем другими способами; но Ранг должен был при этом поклясться, что никому ничего не объявит. Когда Куракин сообщил все это Рангу, то он отвечал, что шведский король ясно видит свою выгоду в заключении мира с царем, потому что вся Северная война ведется русскою силою, а не силою союзников, и когда мир заключен будет с Россиею, то союзники также должны будут помириться: поэтому то Карл XII дал полномочие ландграфу гессенкассельскому искать мира с Россиею. Кроме Ранга подобные же предложения были сделаны Куракину и посланником кассельским Дальвиком; с Гёрцем же Куракин не имел ни малейшего сообщения; несмотря на то, при ганноверском дворе трубили, что он сносился с Гёрцем об отдельном мире между Россиею и Швециею и что уже прелиминарные статьи подписаны. 6 декабря въехал Петр в Амстердам, куда на другой день приехали за ним канцлер граф Головкин, подканцлер барон Шафиров, тайный советник Петр Толстой, генералы – князь Василий Владимирович Долгорукий, Иван Бутурлин, чрезвычайный посол при Голландских Штатах князь Куракин. Петр ждал и царицу, которая должна была ехать медленно по причине своей беременности; в начале декабря он писал к ней: «Писал я к вам перед сим, что и ныне подтверждаю, дабы сею дорогою, которою я ехал, тебе не ездить, понеже неописанно худа. |
