|
Отец ее умер, когда Ане было два года, и им с матерью нередко приходилось голодать. Случались, однако, и светлые дни. Так было, когда Ане исполнилось 8 лет и мать повезла ее в Мариинский театр на балет «Спящая красавица». «С первых же нот оркестра, — писала потом Павлова, — я притихла и вся затрепетала, впервые почувствовав над собой дыхание красоты. Но когда взвился занавес, открыв раззолоченную залу дворца, я тихонько вскрикнула от радости. И, помню, закрыла лицо, когда на сцену выехала старая злая волшебница в карете, запряженной крысами.
Во втором акте толпа мальчиков и девочек танцевала чудесный вальс. — Хотела бы ты так танцевать? — с улыбкой спросила меня мама. — Нет, не так. Я хочу танцевать так, как та красивая дама, что изображает Спящую красавицу. Когда-нибудь и я буду Спящей красавицей и буду, как она, танцевать в этом самом театре. Мама засмеялась и назвала меня глупенькой...» И все же права оказалась восьмилетняя девочка, а не любящая ее мать. Павлова поступила в балетную школу среди 11 претенденток из числа 60 конкурсанток. «Поступить в Императорскую балетную школу — это все равно что поступить в монастырь, — писала Павлова впоследствии, — такая там царит железная дисциплина». Сходство с монастырем дополнялось частыми молитвами, почти постоянным чувством голода и ужесточалось, по сравнению с монастырем, ежедневными обливаниями холодной водой и многочасовыми занятиями в репетиционных залах, перемежающимися обычными уроками за партой. Павлова сформировала для себя несколько заповедей и на первое место ставила следующие из них: «Красота не терпит дилетантства. Служить ей — значит посвятить себя ей целиком, без остатка. Даже балерина, имеющая успех, не может позволить себе лениться. Не пытайтесь рабски подражать великим балеринам, выражайте свои чувства по-своему». 'ледующие пять театральных анекдотов относятся к выдающимся актерам XIX века, братьям Каратыгиным — Василию Андреевичу (1802— 1853) и Петру Андреевичу (1805—1879). Петр Андреевич, будучи членом театрально-литературного комитета, усердно просматривал поступающие туда рукописи пьес. Не находя ничего достойного внимания, он написал однажды: Из ящика всю выбрав требуху, Я двадцать пять пиес прочел в стихах и прозе. Но мне не удалось, как в басне петуху, Найти жемчужину в навозе. етр Андреевич Каратыгин был плешив и иногда подтрунивал над этим. Однажды он заметил толпу зевак, собравшуюся возле железной дороги. — Что здесь произошло? — спросил Каратыгин. — Да вот человек чуть под поезд не попал. На волосок был от смерти, — отвечали ему. — На волосок? Слава Богу, что это был не я, а то конечно же был бы уже покойником, — сказал Каратыгин и, сняв шляпу, показал голову, на которой не было ни единого волоска. -о поводу одной из пьес В. А. Каратыгин высказался так: «Первое действие — в селе, второе — в городе, а остальные — ни к селу ни к городу». /асилий Андреевич Каратыгин хоронил как-то знакомого офицера-картежника. — Ну, как вам понравились похороны? — спросили его. — Сначала ехали казаки с пиками, за ними шли музыканты с бубнами, затем — духовенство с крестами, по* том и сам с червями, а за ним шли тузы, дамы, валеты и в конце — двойки, тройки и четверки. а. похоронах писателя Николая Алексеевича Полевого его вечный недоброжелатель Фаддей Булгарин взялся было за ручку гроба, но Василий Андреевич Каратыгин сказал громко: «Отстань! уж ты довольно поносил его при жизни!» /еликому русскому художнику Карлу Брюллову (1799—1852) приписывают крылатое выражение «В искусстве все чуть-чуть», хотя популярным оно стало через полвека после смерти художника, благодаря статье JI. |
