Одни историки видели в опричнине мудрую реформу, имевшую целью покончить с могуществом знати и упрочить объединение страны. В глазах других — это бессмысленная и кровавая затея, не оказавшая на политические порядки никакого влияния.

Длительные споры о смысле и предназначении опричнины могут быть разрешены лишь с помощью новых фактов.

В летописном отчете об учреждении опричнины перечислено всего несколько бояр, подвергшихся преследованиям и казням. При чтении летописи невольно возникает вопрос, почему Иван IV не мог расправиться с кучкой не угодных ему лиц, не прибегая к дорогостоящей опричной затее, ибо организация опричных владений, особого опричного правительства и войска, размежевание земель потребовали огромных расходов.

В конце отчета официальный летописец кратко и невразумительно упомянул о том, что царь опалился (прогневался) на неких своих дворян, а «иных» (?) велел сослать «в вотчину свою в Казань на житье с женами и детьми». Разрядные записи говорят об этом эпизоде значительно определеннее: в 1565 г. «послал государь в своей государеве опале князей Ярославских и Ростовских и иных многих князей и дворян и детей боярских в Казань на житье…». Разрядная запись укрепила подозрение, что официальный московский летописец (напомним, что летопись была взята из земщины в опричнину и, вероятно, подверглась там редактированию) крайне тенденциозно описал первые опричные деяния и что за мимоходом брошенным замечанием о казанской ссылке, возможно, скрыты важные и не известные ранее факты.

Архивные разыскания позволили обнаружить большой пласт неизвестных ранее документов, на первый взгляд не имевших никакого отношения к политической истории государства при царе Иване. Это налоговые описи Казанского края, датированные 7073 (1565–1566) г. Изучение этих описей или писцовых книг показало, что власти провели описание Казанской земли в связи с изданием указа об опричнине и наделением поместьями дворян, сосланных на поселение на восточную окраину государства. В летописном изложении указа об опричнине нет никаких, даже косвенных, указаний на то, что Иван IV уже в самый момент учреждения опричнины решил наделить «изменников» землей в местах их поселения. По–видимому, такое решение было принято с некоторым опозданием. Земская казна была опустошена опричными контрибуциями и не могла изыскать средства на содержание ссыльных. Вследствие этого царь вместе с земской думой решили произвести раздел казанской землицы между поселенцами с тем, чтобы избавить земскую казну от дополнительных расходов. Из богатых вотчинников ссыльные князья превратились в мелких казанских помещиков. Даже самые знатные из них получили едва десятую часть своего поместного оклада. Тем не менее ссыльные дворяне все же были сохранены для службы. Казанская ссылка была первым опытом политической ссылки в России. В известной мере эта ссылка носила патриархальный характер. Царь не только пожаловал ссыльным поместья, но и вверил им управление Казанским краем. Вражда мусульманского населения к завоевателям была столь велика, что опасаться измены со стороны ссыльнопоселенцев не приходилось. Стремясь создать в Казанском крае авторитетную администрацию, царь распорядился назначить на воеводство в Казани, Свияжске и Чебоксарах самых видных лиц из числа опальных.

Писцовые книги окольничего Н. В. Борисова 1565–1566 гг. зафиксировали размеры поместных дач и цену дворов «князей и детей боярских (новых жильцов), которым государь велел быть в Казани на житье». Данные писцовых книг, отличающиеся абсолютной достоверностью, позволяют составить точные списки лиц, отправленных в ссылку. Самую значительную группу среди них — до 80 семей — составляли князья Ярославские, Ростовские и Стародубские.

Для понимания сути и значения казанской ссылки решающим является тот факт, что все эти лица были выселены в Казанский край в царской опале, что повлекло за собой конфискацию их земель и имущества.