— Давайте устроим совет старейшин! — повторила Антея.

— С какой стати? — зевая, осведомился Сирил.

— Тут хоть Федеральное собрание Государственной Думы устраивай — все равно никакого толку не будет, — сказал Роберт, с самым несчастным видом попинывая ножку стола.

— И вообще, у меня нет никакой охоты играть, — добавила Джейн сварливым тоном.

Антея изо всех сил старалась не рассердиться. И, нужно сказать, ей это удалось.

— Послушайте! — сказала она. — Не подумайте, что мне захотелось читать вам наставления или вообще повыделываться. Я просто хочу, как говорит папа, «прояснить ситуацию». Надеюсь, против этого вы не возражаете?

— Ладно, валяй! — сказал Сирил без особого энтузиазма.

— Тогда слушайте: все мы знаем, что должны торчать здесь все лето, потому что нянечка не может оставить дом из-за бедного ученого джентльмена, который снимает у нее каморку на чердаке. А другого такого человека, которому папа смог бы доверить нас на столь длительный срок, не существует в природе. Кроме того, мамина поездка на Мадейру плюс всякие там доктора и лекарства обошлись папе в кучу денег…

Джейн приглушенно всхлипнула.

— О, конечно, это ужасно! — поспешила добавить Антея. — Но только давайте не будем усугублять. Я хочу сказать, что в таком положении нам недоступны всяческие дорогостоящие развлечения, но хоть что-нибудь-то мы можем предпринять. В Лондоне наверняка имеется огромное количество вещей, на которые можно поглазеть, не заплатив ни цента. Вот я и предлагаю пойти и поглазеть на них! Все мы уже достаточно взрослые, чтобы гулять самим по себе, да и Ягненок на нас не висит…

На этот раз Джейн всхлипнула гораздо громче.

— Я только имела в виду, что теперь нам никто не сможет сказать «нет», дорогуша! — успокоила ее Антея. — Я полагаю, что прежде всего нам нужно убедить няню в том, что мы уже страх какие взрослые и нам можно выходить на улицу одним. Без этого у нас ничего не получится и мы все лето просидим взаперти. Затем я предлагаю осмотреть все имеющиеся в округе достопримечательности. Начнем с того, что попросим няню выдать нам по ломтю хлеба и отправимся в Сент-Джеймсский парк кормить уток — их там по меньшей мере сотни три, а то и четыре. Только мы должны обязательно настоять на том, чтобы няня отпустила нас одних.

— Да здравствует свобода! — закричал было Роберт, но тут же осекся. — Она этого ни за что не сделает.

— А вот и сделает! — неожиданно вступила Джейн. — Сегодня утром я почему-то как раз об этом подумала. Я спросила папу, и он сказал, что не имеет ничего против. Мало того, он еще и нянечке сказал, что мы можем гулять, сколько нам вздумается, только мы должны обязательно говорить, куда идем и когда вернемся, а то она нас не отпустит.

— Гип-гип-ура нашей предусмотрительной Джейн! — закричал Сирил, пробуждаясь от вызванной полнейшим отсутствием перспектив спячки. — Я предлагаю пойти гулять немедленно!

Единственное, о чем их попросила старая нянечка, это быть очень внимательными на перекрестках, а лучше так и вообще всякий раз, как им вздумается перейти на другую сторону улицы, просить о помощи полицейского. Но дети прекрасно разбирались в перекрестках, так как жили в Камдентаунском районе с его оживленнейшей Кентиштаун-роуд, по которой в любое время дня и ночи, как сумасшедшие, носились железные трамваи, грозя переехать своими безжалостными колесами первого встречного-поперечного.