Переодевшись в пижаму, он вышел из гардеробной и прошел через холл к спальне, тихонько открыл дверь. Стелла спокойно и ровно дышала во сне. Если постараться и прокрасться к своей половине кровати, не задев кресло не споткнувшись о ее туфли или не задерживаясь, чтобы причесаться у зеркала, – она не проснется.

Он добрался до своей половины, не разбудив Стеллу, и тихонько скользнул под одеяло. Очень нежно он погладил обнаженное плечо жены. Похоже, у нее начался очередной роман или интрижка, и Рики подумал, что она опять встречается с профессором, с которым познакомилась год назад: начались телефонные звонки с безмолвным дыханием в трубку, определенно принадлежащим ему. Однако уже давно Рики понял, что есть на свете вещи пострашнее, чем периодические любовные похождения жены. У нее была своя жизнь, и он был ее большей частью. Несмотря на то что он сам иногда чувствовал и сказал Сирсу – если бы он не женился, он бы непомерно обделил свою жизнь.

Рики вытянулся на кровати в ожидании того, что должно было, как он знал, прийти. Он припомнил сверлящее ощущение взгляда на своей спине. Так хотелось, чтобы Стелла помогла ему, как-то успокоила его. Но, не желая беспокоить и тревожить ее и полагая, что это все как-нибудь закончится и он не должен перекладывать свою беду на ее плечи, – он никогда не рассказывал ей о своих ночных кошмарах. Так Рики Готорн готовился ко сну: уставший, встревоженный, ревнующий и испуганный, он с открытыми глазами лежал на спине, заложив руки за голову, и его умное лицо не отражало никаких эмоций.

2

Она стояла у окна и курила – высокая привлекательная женщина с темными волосами и удлиненными голубыми глазами. Из окна она видела Мэйн-стрит почти на всей протяженности, одну сторону пустынной площади с пустыми скамейками и голыми деревьями, темные витрины магазинов, ресторана «Вилледж Памп» и универмага. В двух кварталах отсюда зажегся зеленый глаз светофора. На другой стороне площади виднелись темные фасады двух церквей, плывущие как миражи над голыми верхушками деревьев. Бронзовый генерал Гражданской войны, стоящий на площади, тянул руку с мушкетом в величественном жесте.

«Сегодня ночью или завтра?» – гадала она, затягиваясь сигаретой и изучая маленький город.

«Сегодня».

3

Он был укрыт старым стеганым одеялом, настолько выцветшим, что отдельные квадратики казались совсем белыми. Его парализованные ноги напоминали две вытянутые ниточки. Посмотрев вверх, Рики заметил, что с необычной ясностью различает каждую деталь вагонки на стенах: он видел, как древесное волокно струилось вдоль планки, как закручивалось оно в сучках, в каких планках неплотно забиты гвозди. Сквозняки гуляли по комнате, поднимая пыль то здесь, то там…

Снизу, из самой глубины дома, донесся удар – как будто нараспашку открылась тяжелая подвальная дверь и ударилась о стену. Даже его комната содрогнулась здесь, наверху. Он прислушался и услышал, как что-то большое вытягивается из подвала: какое-то крупное тяжелое существо, которому приходится протискиваться через дверной проем. Раздался треск дерева – существо глухо ударилось в стену. Это нечто начало медленно и неуклюже исследовать первый этаж. Рики, словно его глазами, видел то, что видело оно: череду таких же пустых комнат. На первом этаже сквозь щели в полу пробивалась высокая трава. Солнечный свет падал на стебли и на спину того, что так тяжело, но целенаправленно продвигалось через пустые комнаты. Раздался свистящий звук, затем резкий визг – оно обнюхивало дом, зная, что в нем находился он.