|
Его участие ничего не дало. Убедившись, что вы только оглушены и должны прийти в себя, я поспешил обратно в столовую и все там осмотрел. Ну, вы знаете, что это за помещение. Оно буквально напичкано потайными люками и сдвижными панелями в стенах. Там почти в любом месте можно пройти сквозь пол или стену. Было бы намного проще работать, если бы всех этих тайных механизмов было поменьше. Когда есть пятьсот способов что-то сделать, трудно выяснить, какой был использован. Рядом с тем местом, где она стояла, есть люк. Она могла войти и выйти через него. Но главное тут — мои выстрелы. Я провел прямую линию от того места, где стоял, к люку и уперся в экран перед камином. На экране этом, примерно в четырех с половиной футах от пола, следы от трех моих пуль. Остальные две, я думаю, призрак унес с собой. Кстати, стрелял я неплохо, если учесть, что там было почти темно. Три пули легли рядышком, треугольником, который поместился бы в стеклышке от часов. Думаю, остальные два выстрела были не хуже. Если это так, у одного из заговорщиков должны быть серьезные раны. Вот только я не нашел там ни капли крови, хоть и осмотрел ход под люком самым тщательным образом. Я не обнаружил ни людей, ни следов крови, ни приспособлений, с помощью которых они освещали призрака. Конечно, тут нечему удивляться. Эти ходы до того длинные и запутанные, что я не мог осмотреть все. Но раненый человек — совсем другое дело. Не представляю, где она может прятаться.
— Надеюсь, это была не мисс Стивенс, — промолвил Ник. — Вы назвали ее имя. — Да, я решил, что это, скорее всего, она, но та одежда, что была на ней, не позволяет мне утверждать это наверняка. Но если это была она, мы, конечно же, найдем этому подтверждение. Она не сможет незаметно носить в себе две пули. Ник уже полностью оделся, и они с Патси спустились в зал в новой части здания: оглушенного Ника перенесли не в его комнату в старой части дома. Поблизости раздавались голоса. Полковник, доктор и миссис Понд обсуждали случившееся. Патси остановился перед одной из закрытых дверей. Внимание Ника привлек знак помощника. Тот обращался к нему на их языке жестов: «Это комната Хорэса? С кем он разговаривает?» Ник прислушался. А потом рассмеялся. — Тут вы дали маху, Патси, — сказал он. — Он разговаривает с попугаем. У него таких птичек много. Патси глуповато улыбнулся. — Не вините меня, Ник. В таком деле приходится подозревать всех, правда? — Правда, — кивнул сыщик. Наконец они вошли в старую столовую, где через некоторое время к ним присоединился полковник Ричмонд. Ник объяснил ему все, что произошло ночью, включая переодевание, которое ему понадобилось, чтобы заняться охотой на призраков, не открывая, кто он такой на самом деле. В ответ полковник рассказал о том, как он ездил к медиуму. Сказал, что сделал это тайком, потому что его дочь и Хорэс не хотят, чтобы он встречался с посредниками между двумя мирами. Что касается женщины, которая встретила там полковника, имени ее он не знал. Она не поднимала вуали и с ним не разговаривала. После неразберихи (он, осторожничая, не стал называть это разоблачением) эта женщина посадила его в экипаж, и они поспешно уехали. Сила заблуждений полковника была такова, что он до сих пор полагал, будто потусторонние явления, свидетелем которых он стал в том доме, были подлинными. Принять версию Ника он отказался. — Я решил, как поступлю, — твердо заявил он. — И мое решение окончательное и непоколебимое. Я выкуплю драгоценности и отдам их Милли Стивенс. Я уверен, что тем самым исполню волю моей тети. Для Ника это дело приобрело необычный поворот. Он расследовал множество преступлений, он сотни раз возвращал владельцам украденную у них собственность, но впервые за всю его карьеру похищение происходило прямо у него на глазах, а он не мог определить, кто вор. |
