Союзникам могло показаться, что с американской интервенцией не слишком торопились, так как для них ситуация была хуже, чем всегда.

На востоке новое демократическое правительство России попыталось продолжить войну и даже затеяло наступление в июле 1917 года, но русский народ более воевать не желал, так что германцы без труда остановили нерешительное продвижение, а потом в свою очередь продвинулись глубже в страну. Восточный фронт буквально развалился.

На западе новое наступление союзников закончилось новой мясорубкой, и во французской армии появился опасный дух мятежа. Более того, за месяц до прихода американцев 881 000 тонн союзнических грузов отправились на дно. Корабли убывали вдвое быстрей, чем их можно было заменить. При таких темпах оставалось уже недолго до того, как британцы начнут голодать. Похоже, у германцев были все основания надеяться, что удачный для них исход будет достигнут еще до того, как американская интервенция начнет оказывать заметное влияние на ход войны.

Однако Соединенные Штаты двигались быстрей, чем ожидали в Европе. Они сразу же ввели в войну свой флот, перевозя грузы и помогая организовывать конвои для союзнических поставок. Это быстро сократило месячный ущерб от субмарин до примерно 300 000 тонн, а потом и до 200 000 — тоже ужасная потеря, но уже не фатальная. При таких темпах стратегия субмарин не работала.

Затем Соединенные Штаты организовали призыв на воинскую службу, начали тренировать людей с высокой скоростью и приготовились впервые в своей истории послать армию в Европу — и все это было сделано быстрее, чем кто-либо мог ожидать.

Первому небольшому контингенту Американского экспедиционного корпуса приказали отправиться в Европу 18 мая 1917 года. 13 июня они загрузились на корабли, а высадились 26 июня. Командовал ими Першинг, недавно вернувшийся из Мексики. 4 июля 1917-го Першинг во главе этих первых американских солдат, которым предстояло сражаться в Европе, промаршировал по улицам Парижа, встретив огромный энтузиазм французской публики. Американцев было немного, но они представляли новую и пока не задействованную силу большого количества людей, которые облегчат положение страны, обескровленной войной.

Американцы прошли пять миль от могилы Наполеона до могилы де Лафайета, великого французского добровольца американской Войны за независимость. Першинг послал своего друга, полковника Чарльза Э. Стэнтона, сказать что-нибудь подходящее моменту, и тот просто заметил: «Ла Файет, мы пришли». Лучше не получилось бы и у самого красноречивого оратора.

Британцы и французы хотели использовать американские войска в рамках своего понимания, направив их в собственные части как пополнение. От этого Першинг наотрез отказался. Он понимал, что разобщенные американцы в частях союзников были бы использованы без особой цели и не снискали бы чести. Вместо этого он настаивал, что американцы сформируют свои собственные части и пойдут в бой под американским командованием, и в этом его твердо поддержал Вильсон.

Вплоть до 23 октября 1917 года ни один американец так и не выстрелил в германца, а к тому времени обстановка стала для союзников еще хуже. Бунты во французской армии удавалось подавлять, только расстреливая солдат, отобранных из взбунтовавшегося подразделения по жребию; существовали серьезные сомнения в том, что на французскую армию можно будет теперь полагаться.

Итальянцы, сражавшиеся на стороне союзников, были сокрушены в битве при Капоретто и стали практически беспомощными. В России радикальные революционеры — коммунисты во главе с Николаем Лениным — захватили власть в русской столице, Петрограде, а также в Москве.

Впечатление было такое, будто еще один германский натиск на запад закончит всю войну, и Германия позволила ситуации подостыть зимой 1917/18-го, рассчитывая, что сумеет подготовиться к этому последнему натиску.