|
В самом деле, в чем состояла роль Кирилла на II вселенском соборе, мы не знаем; требовали ли от него произнесения православного исповедания веры, опять не знаем; произносил ли он символ веры своей Иерусалимской церкви, опять не знаем; если произносил, то было ли оно помещено в актах этого собора (если существовали когда-либо эти акты, что сомнительно), неизвестно; интересовалась ли когда-либо Константинопольская церковь символом Иерусалимским, ценила ли его достоинство, ничего неизвестно. И, однако, Гарнак без всякого колебания выставляет свое мнение, что символ Константинопольский есть символ Кирилла, будто бы прочитанный им на соборе 381 года и заведомо ложно позднее приписанный Восточною церковью этому собору в качестве его вселенского символа. Из целого ряда неизвестных фактов Гарнак выводить заключение, которое ему кажется очень вероятным, но, говоря беспристрастно, это заключение чуждо всякого вероятия.
Мы покончили обозрение исследования Гарнака о символе Константинопольском. Мы не имели в виду дать полного и обстоятельного ответа на вопросы, поднятые этим ученым. Это дело требует целой монографии. Наше намерение состояло в том, чтобы заинтересовать читателя таким очень важным, но мало разработанным в нашей науке вопросом, как вопрос о символе нашей церкви. |
