- Сколько? – я даже замер остановившись, - это же очень много! Меня чуть стайка мелких жучков-пираний не сожрала с потрохами, а вы всерьез говорите о пятидесятисантиметровых монтарахах и голиафах? Они же к чертям сожрут все!

- Не волнуйтесь! В том то и дело, у них замкнутый цикл питания. Все началось с марсианского винограда, выведенного в нашей лаборатории под моим строгим руководством. Это я вам скажу был прорыв! Искусственно спроектированное растение не на основе углеродо-кислородного цикла и белковой структуры, а совершенно новый вид. Оно должно было прижиться на Марсе, как вы должно быть уже поняли из названия, и помогать в колонизации.

- И на кой черт, оно там нужно? – не удержался я от вопроса, - а тем более зачем его было на земле распространять?

- О, нестандартное применение. Изначально виноград проектировался как крайне морозоустойчивая к холодам и низкому световому порогу форма жизни. Он берет свою энергию от перепада температур и реакций окисления с применением как железа, так и более активных связей. Формула сложновата, так что не буду вдаваться в подробности. Главное, что в результате он должен выделять кислород, тепло и свет.

Все то чего начало не хватать в поселениях после наступления ядерной зимы. Именно ваше, и вашей команды решение – отправить из нашей лаборатории растения для колонизации во все известные городки и поселки где еще сохранилась жизнь и помогли сохранить десятки, а то и тысячи жизней. Но возникла небольшая проблема – марсианский виноград совершенно несъедобен для животных с Земли. Он просто не для этого был спроектирован.

И когда нам удалось вывести первые биомы командование поставило задачу – создать промежуточное звено, которое может сдержать неконтролируемый рост винограда. Развить, так сказать, его сельхоз применение. Задача крайне непростая, но мы с ней справились! Голиэптиды – мое достижение, которым я особенно горжусь! Совершенно не агрессивные в спокойной среде эти жуки перерабатывают виноград на белковые соединения, в собственном мясе, и металлы, откладывающиеся в их прочнейшей броне, которую потом легко пустить на переработку.

- Ага, а то что их гонят вперед как танки, это так, побочный эффект, - ухмыльнулся я, отодвигая в сторону стол, - погодите, можете не отвечать. Мне удалось найти лючок управления. - Даже не знаю, что именно меня смутило. То, что он оказался ярко оранжевого цвета, черная полоска по краю, или расположенная поперек надпись – «Не вскрывать! Смерть!».

Глава 29

- Ну же, голубчик, поторопитесь! – подгонял меня Березов, а я никак не мог отделаться от ощущения что меня где-то наеживают. Спешка сейчас была совершенно ни к чему. Что именно меня смущало? В чем проблема? Зайти в реакторную я мог без особых проблем. У меня для этого даже костюм, соответствующий был. Да и у доцента он должен наличествовать, если уж он выживает там не один день. Да что там – неделю.

А как он ест, спит, нужду справляет в конце то концов! Нет РХБЗ конечно сильно изменились за последние сто лет и сейчас это не плащ палатка из брезентухи и свинцового фартука, а полноценные многофункциональные скафандры. С собственной системой жизнеобеспеченья и многим другим. Но не до такой же степени. К тому же что ему мешает найти такой же лючок с той стороны? Да и жизненное пространство сильно сужено.

Мое изначальное предположение о больших пространствах, в которых профессор может выжить, разбилось о камни суровой реальности. Реакторная это по умолчанию небольшая комната. Максимально защищенная со всех сторон. Однако на голограмме профессор явно ходил по нормальной лаборатории и без защитного костюма. Это не соответствовало получающейся действительности. Где-то была ошибка. Либо в опломбированной комнате не было ничего опасного, в чем я сильно сомневаюсь, либо все это время Березов мне откровенно и умело врал.