Феликс заметил и остальных, сгруппировавшихся подле трона. Большинство пожилых бородатых мужчин были, по его предположению, советниками, но две персоны выделялись. Одна склонилась вперёд и что–то прошептала в ухо графа. Это был высокий и стройный мужчина, облачённый в одежду из роскошного пурпура.

На предметах одежды золотой тканью были выложены символы, в которых Феликс распознал мистические знаки. На его лбу возлежал богато украшенный головной убор, всем своим видом напоминающий высокий, конический эльфийский шлем, только сделанный из войлока и золотой материи. На пальцах мужчины сверкали кольца с драгоценными камнями. От мужчины исходила неуловимая аура власти, заставлявшая Феликса беспокоиться. То был волшебник — наездник пегаса, а прошлое общение Феликса с волшебниками редко бывало приятным.

Другая личность была столь же интригующей. Высокая женщина, пожалуй привлекательная, о чём ему было сложно судить, стояла прямо у помоста трона графа. Феликс прикинул, что она, должно быть, ростом с него. Её одежда не походила на облачение придворного, как у прочих присутствующих в зале дам. Поверх белой льняной рубахи на ней был кожаный камзол без рукавов. Кожаные штаны были прихвачены в талии ремнём из проклёпанной кожи. Высокие сапоги для верховой езды охватывали бёдра её длинных ног. Пепельно белые волосы были коротко подстрижены практически до корней. На узкой талии в ножнах покоились два меча. Выпрямившись, она стояла с вздёрнутым подбородком. Её внешний вид навевал мысли о дальних странах и отдалённых местностях. Ощутив на себе взгляд, женщина повернулась и посмотрела в направлении Феликса.

Гномы склонились перед троном курфюрста и начали свои напыщенные официальные представления. Курфюрст прервал их довольно тактичным образом, но в манере, свойственной военному, у которого нет времени выслушивать продолжительные речи. Феликс выступил вперёд, чтобы встать подле Готрека и Снорри, и отвесил лучший из известных ему придворных поклонов. Он заметил проблеск интереса во взгляде курфюрста, когда тот обнаружил человека среди делегации гномов, затем правитель снова обратил всё своё внимание на Борека.

— Наши советники подготовили для транспортировки на ваше судно материалы, которые вы запрашивали, — произнёс курфюрст Стефан.

По выражению лица Ольгера Феликс предположил, что чем бы ни были эти материалы, они, должно быть, обошлись в круглую сумму. Скряга выглядел столь бледным и несчастным, словно перенёс ампутацию.

— Я благодарю вас, благородный правитель, и приветствую это подтверждение древней дружбы, связывающей наши народы.

Курфюрст улыбнулся так, словно приходился Бореку старым приятелем, и  всего лишь был рад преподнести тому подарок. Феликс поднял глаза и был поражён, обнаружив, что смотрит прямо в голубые глаза женщины на помосте. Как оказалось, она была одного возраста с ним. В отличие от женщин–аристократок, её лицо было загорелым. У женщины были высокие скулы и широкие губы, что, несомненно, придавало ей необычную красоту. Феликс предположил, что она не из пределов Империи. Она склонила голову набок и изучала его. Феликс не привык к столь прямому и оценивающе–пристальному вниманию от женщин, но заставил себя выдержать её взгляд. Она вызывающе ему улыбнулась.

— Теперь вы должны рассказать мне о вашем уникальном судне и вашей цели, — произнёс курфюрст Стефан.

Борек обвёл зал многозначительным взглядом.

— Охотно, Ваша Светлость, но некоторые вещи лучше обсуждать наедине.

Курфюрст обвёл взглядом обширный зал аудиенций, толпу слуг, стражников и прихлебателей. Он кивнул в знак понимания и хлопнул в ладоши.

— Камергер, я желаю говорить с благородным Бореком наедине.