— Арек всё ещё может победить.

Келмайн засмеялся.

— Ты действительно в это веришь? Я думаю, что здесь он столкнулся с противостоянием древних сил. Я уже чувствую, как исчезают демоны.

— Тогда мы, может, пойдём, пока нас не поймали.

Колдуны взмахнули руками. Воздух замерцал, и через мгновение оба исчезли, оставив после себя около дюжины трупов подмастерий, чью энергию они позаимствовали.

Арек вёл своих зверолюдов вдоль улицы. Его переполняло бурлящее чувство досады. Он чувствовал, что события почему — то обернулись против него, и он занимается не тем, чем должен. Вот сейчас ему следовало бы вести свою армию на кислевитов. Глядя, как огромный воздушный корабль сеет смерть среди его войск, Арек понимал, что тем необходим кто — то, кто организует их для отражения нападения.

«Где же чародеи? — снова спросил он себя. — Они непременно должны сбить эту штуку с неба». Арек снова выругался. Если бы он только не использовал гарпий ранее, те могли бы навалиться на воздушный корабль и свалить его с небес, несмотря на смертоносное вооружение. А теперь лишь очень немногие проскочили мимо тех смертоносных пушек. «Да уж, век живи — век учись, — подумал он. — В следующий раз буду умнее».

Впереди шёл тяжёлый бой. Зверолюды дрались с людьми и гномами. Арек бросился в битву. Резня приносила ему наслаждение. Прошло некоторое время с тех пор, как он последний раз удовлетворил свою склонность к кровавым побоищам, и Арек почти позабыл, каким наслаждением может оказаться использование своего физического превосходства. Рубить и резать в бою — в этом было нечто изначальное, первобытное. В подобных случаях он понимал, почему люди поклоняются кровавому богу Кхорну.

Его атаковал воин — человек в плаще с крылатым львом Праага. Лицо мужчины было бледным, а широко раскрытые глаза не выражали мыслей. На губах выступила пена. Ареку было ясно, что перед ним берсерк, почти обезумевший от ярости и страха. Тот бросился на воина Хаоса, выкрикивая что — то невразумительное. Под шлемом лицо Арека скривилось в мрачной усмешке. Это чересчур легко.

Стражник направил удар прямо в голову Арека. Тот легко отбил удар руническим мечом, отколов при этом куски стали от клинка противника. Взмахом топора Арек снёс голову мужчины с плеч. А затем бросился в схватку, рубя на ходу. Каждый удар попадал в цель, отрубая конечности, снося головы с плеч, оставляя на мостовой изувеченные, истекающие кровью тела и внутренности.

Арек позволил себе насладиться боем, сражаясь с хладнокровной точностью, присущей последователям Тзинча. То было славное развлечение. Чётко рассчитывалось каждое движение: удар, блок, шаг, уклонение. С молниеносной скоростью и математической точностью Арек оценивал окружающую обстановку. В рукопашной он двигался, словно смертоносный вихрь, разметая вокруг крошечные частички жизни — плоть и кровь. С каждым ударом сердца он забирал души.

Арек был почти рад, что цепь сложившихся обстоятельств привела его в это отдалённое место, в самую гущу боя. «Слишком долго я отсиживался на троне повелителя, — думал Арек. — Это крещение кровью необходимо, дабы вспомнить, что я не только последователь Тзинча, но и воин».

Он почувствовал что — то неподалёку: могучую таинственную силу, враждебную ему и ему подобным. Внезапно в мыслях Арека пронеслось видение Истребителя и его топора. Возможно ли, что гном уцелел и каким — то образом смог вернуться в бой? Если так, то уже слишком поздно что — либо менять.

Часть его сознания, понимая, что тут присутствует нечто, способное покончить с бессмертным существованием Арека, предупреждала его убираться подальше от того, чем бы оно ни оказалось. Та часть разума, что позволила ему прожить столь долго и вознестись столь высоко, знала, что риск того не стоит, что по — прежнему остаётся незначительная вероятность его поражения.