- А почему моему мнению вы доверяете с оговорками? - спросила Алла, считающая себя знатоком человеческой психологии. - По-моему, я неплохо разбираюсь в людях. Во всяком случае, второе дно чувствую сразу.

- Да, у вас очень развита интуиция, - согласилась психиатр. - И все же вы порой субъективны, излишне категоричны и даже пристрастны, если человек вам антипатичен. Вам до сих пор свойственен максимализм. Вы невольно делите все на черное и белое, а людей - на тех, кто вам симпатичен и крайне несимпатичен. Промежуточных оттенков у вас не бывает. Первых вы искренне любите и готовы защищать, даже рискуя собственной жизнью, а вторых презираете, ненавидите всей душой или попросту вычеркиваете из своей жизни.

- Да, вы правы, - признала верная боевая подруга.

- А при таком максималистическом подходе, ваше эмоциональное отношение невольно сказывается на оценке окружающих. Симпатичные вам люди очень хорошие, и какими бы негативными чертами ни обладали, вы этого попросту не замечаете или же, заметив, высказываетесь в свойственной вам резкой манере, и считаете это достаточным. На вашем отношении к данному человеку это ничуть не сказывается.

- Это так, Лидия Петровна, но как же может быть иначе? Если я дружу, то на всю катушку. Что ж я буду выискивать недостатки в подруге или друге? Да я их люблю со всеми их недостатками и достоинствами, не разделяя того и другого!

- Ничуть не упрекаю вас, поскольку это совершенно естественно. Всего лишь разъясняю, почему отношусь к вашим оценкам с определенными оговорками.

- Я уже привыкла, что вы никогда ничего не говорите зря. И полагаю, вы неспроста уделили так много времени этому вопросу. Видимо, у вас есть какое-то мнение в отношение близких мне людей, не совпадающее с моим мнением, и вы, как всегда, исподволь меня к нему подводите. Так?

- У вас блестящая интуиция, - сдержанно похвалила психиатр.

Алла поняла, что не ошиблась, - ей предстоит ушат холодной воды в отношении кого-то из тех, кого она считает близким человеком. И сейчас она думала, о ком же ей придется узнать то, что, честно говоря, не хотелось бы знать. Все ж, считая себя реалисткой, Алла была не лишена и определенной толики идеализма.

- Вы мне все скажете, Лидия Петровна? Не бойтесь, я выдержу, даже если для меня это будет удар.

- Всему свое время, Алла, - ответила та, и верная боевая подруга тут же отстала, зная, что настаивать бесполезно. Недаром она называла своего психиатра "кремень-бабой", - та ни за что не скажет что-то о ком-то, если не сочтет нужным.

- Ваш максимализм проявляется и в оценке антипатичных вам людей, продолжала Лидия Петровна. - Расценив кого-либо "плохим" человеком или решив, что он в чем-то виновен, вы готовы обрушиться на него со свойственной вам экспрессией и потрясаете кулаками, грозясь всевозможными карами.

- Иногда и не просто потрясаю, - вставила Алла со смешком.

- Неплохо, что вы это сознаете, - продолжала воспитательный процесс психиатр, - но плохо, что порой бравируете и даже гордитесь, что готовы физически наказать любого провинившегося.

- А что ж с ним ещё делать?

- Однако рукоприкладство не красит ни одну женщину.

- Да мне плевать, что красит, что не красит, - огрызнулась Алла, и тут же, устыдившись резких слов и своего тона, извинилась.

- Вот видите! Вы опять бравируете тем, чего, на мой взгляд, нужно стыдиться.

- Я вас понимаю, Лидия Петровна, но вы психиатр, лекарь человеческих душ, наш воспитатель и духовный наставник. Да и вообще вы очень хороший человек, и я вас искренне люблю.