Ко времени вызова во дворец митрополита Симона его канцелярия успела подготовить длинный «список» с подробными аргументами в защиту церковных земель. То ли из-за спешки, то ли из-за того, что Коншина задержали во дворце, Симон так и не решил, кому поручить чтение его новых «речей». По этой причине в заголовке «списка» сказано неопределенно: «сей список перед ним (государем. — Р.С.) чли».

Если бы московский книжник взялся за сочинение «послания» митрополита задним числом, через много лет после собора, он составил бы вероятнее всего образцовое риторическое произведение. Между тем «список» не является связным, литературно обработанным сочинением. Скорее это груда черновых заготовок, подборка цитат из византийских законов, византийских соборных определений и житий. Многие цитаты имеют свои особые заголовки: «От (книг) Бытия», «От Левгитския книги», «От Жития» и пр.

Визит Симона и членов собора к Ивану III и оглашение «списка» не привели к ожидаемым результатам. Митрополиту пришлось еще раз снарядить во дворец доверенного дьяка Леваша. Новое послание митрополита дает наглядное представление о повороте в ходе дискуссии, наметившемся в самом конце собора. Судя по «списку», высшее духовенство надеялось вразумить государя с помощью ссылок на византийские авторитеты. Но эти ссылки, очевидно, не произвели должного впечатления. По этой причине весь византийский материал был полностью исключен из второй «речи» Леваша, а акцент сделан на московской традиции и старине.

В первой «речи» Леваша значилось, что при князьях Владимире и Ярославе святители и монастыри «села и земли держали». В «списке» митрополичья канцелярия придала своей аргументации полемическую заостренность: князь Владимир с сыном «грады и села давали святым церквам». Как видно, новая формула вызвала возражение. В результате во втором «послании» Леваша абзац о земельных пожалованиях церкви князей Владимира и Ярослава был опущен. Составители документа вернулись к первой формуле: при Владимире и Ярославе святители и монастыри «села держали».

В последних «речах» Леваша ссылка на авторитет киевских князей приобрела принципиально новый смысл. Митрополичья канцелярия подчеркивала преемственность их с правящей московской династией: киевские князья были поименованы как «твои (Ивана III. — Р.С.) прародители», а далее перечислялись владимирские и московские князья. Перечень включал имена великих князей Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо, Ивана Калиты, «внука блаженного Александра». В последней версии не византийские цари и святые, а московская династия выступала в роли гаранта неприкосновенности церковных имений и доходов. Совершенно очевидно, что члены собора постарались сообразовать свои аргументы с претензиями двора.

В митрополичьем «списке» рассуждения о церковных имуществах были облечены в отвлеченную форму. Симон ссылался на «грады, и села, и винограды, и озера, и пошлины», принадлежавшие церкви при Константине. В последних «речах» Леваша фигурировал конкретный перечень статей дохода русской церкви. При владимирских и московских великих князьях, подчеркивал собор 1503 г., церковь «держала» грады, волости, слободы и села, а также «суды, управы, и пошлины и дани церковныя».