|
Однако, по-видимому, в договоре было одно существенное условие: в случае кончины великого князя Андрея Александровича его преемник во Владимире должен был вместе с другими территориями получить и переяславскую землю. Такое решение устраивало если не всех, то, по крайней мере, Юрия и Михаила. Каждый из них втайне надеялся на то, что именно он станет обладателем великого княжения Владимирского. Что касается самого Андрея, то он, видимо, был уже слаб здоровьем и беспокоился главным образом о будущем своего сына – мачолетнего Михаила (91, 131). После того, как в 1303 году великий князь потерял старшего сына Бориса, Михаил оставался его единственным наследником. Беспокоясь о судьбе сына, Андрей пообещал Михаилу Тверскому получение великого княжения Владимирского после своей кончины. Гарантами были великокняжеские бояре, которым Андрей велел поддержать тверского князя.
Со своей стороны, Михаил Тверской поклялся блюсти интересы юного князя Михаила Андреевича и сохранить за ним весь отцовский удел. Свое слово он сдержал. В 1305 году наследник Андрея Городецкого «женился в Орде и седе на отчине на Городце, на Суздали, на Нижнем» (32, 81). В новом, 1304 году Юрию удалось добиться и еще одного успеха. Летопись сообщает: «Toe же весны князь Юрьи Данилович с братьею своею ходил к Можайску и Можаеск взял, а князя Святослава ял и привел к собе на Москву» (25, 86). Поход на Можайск был, в сущности, таким же разбойничьим набегом, какой совершил в 1301 году Даниил на Коломну. Такие самоуправства возможны были только в условиях упадка великокняжеской власти – высшего арбитра и стража порядка в Северо-Восточной Руси. По поводу можайского похода Юрия в 1304 году известный исследователь междукняжеских отношений в XIV – XV веках А. Е. Пресняков дал следующий комментарий. «Быть может, в некоторой связи с борьбой за Переяславль стоит нападение князя Юрия на Можайск: он взял тут князя Святослава Глебовича, племянника Федора Ростиславича, которого мы видели в ряду противников московского князя, на стороне великого князя Андрея. Московское пленение – последнее известие о Святославе, а Можайск остался за Москвой, слитый с московской вотчиной» (ПО, 118). Последний можайский князь, вероятно, погиб в московской тюрьме. К этому можно добавить, что захват в плен князя-соперника был, конечно, делом весьма не легким. Даниил захватил рязанского князя Константина Романовича «некоею хитростью». Несомненно, и можайский правитель стал жертвой какой-то уловки Юрия. О том, какого рода были эти московские «хитрости», свидетельствует история, случившаяся в 1367 году. Московские правители пригласили тогда на переговоры своего недруга, тверского князя Михаила Александровича, клятвенно заверив его в полной личной безопасности. Даже митрополит Алексей, москвич по происхождению, дал тогда тверскому князю свои гарантии. Однако вскоре по приезде в Москву Михаил Александрович был схвачен и брошен в темницу. Только случайность позволила ему избежать гибели и выбраться из Москвы. Добытый довольно темными путями Можайск стал, однако, очень важным приобретением для Даниловичей. Отныне все течение Москвы-реки от истоков близ Можайска до устья близ Коломны находилось в их владениях. В масштабах маленького княжества это означало примерно то же, что овладение всем течением Волги от Астрахани до истоков – для Российского государства в XVI столетии. Верховья Москвы-реки через систему мелких рек и волоков (Истра – Сестра – Дубна; Лама – Шоша) были связаны с Верхней Волгой и тверской землей. Выход в Оку через Коломну открывал пути для торговли как в муромо-рязанских и нижегородских землях, так и в «верховских» (то есть расположенных в верхнем течении Оки) княжествах. Смерть великого князя Андрея Александровича 27 июля 1304 года послужила сигналом для начала новой большой войны между русскими князьями. |
