Антон Первушин. Иванушка и автомат
Посмеиваясь про себя, Иванушка положил мешок на траву, развязал верёвку и достал из мешка автомат Калашникова. Потом выпрямился, повелительно сказал: — Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне — передом. Избушка, заскрипев суставами, нехотя подчинилась. За окошком сидела Баба Яга, что-то вязала. Увидев Иванушку, она радостно заулыбалась. — Здравствуй, милок, далеко ли путь-дорогу держишь? Иванушка её не слушал, он пинком распахнул дверь, ворвался в избушку и отрывисто выкрикнул: — Стоять лицом к стене! Руки за голову! — Что это ты, милок? — не поняла Баба Яга, все ещё приветливо улыбаясь. — С ума, что ль, тронулся? Иванушка снисходительно хмыкнул. — Всё, бабка, доигрались вы все со своим Кащеем, моя теперь власть будет. Видишь эту штуку? — он кивнул на автомат, который держал в руках дулом на Бабу Ягу, палец на спусковом крючке. — Это автомат Калашникова. Я вас этой штукой… — Чевой-то я недопонимаю, милок, — сказала Баба Яга. — Какой такой Калашников? Купец, что ль? — Дура ты, бабка, — начал сердиться Иванушка. — Раз сама допонять не можешь, так свяжись с Василисой. Она премудрая, она тебе скажет, что это за штука. — Подожди тогда, милок… Бабка закрыла глаза ладонями и быстро-быстро забормотала что-то себе под нос, потом застыла, как бы к чему прислушиваясь. Иванушка с любопытством за ней наблюдал. Наконец Баба Яга опустила руки, и лицо её прояснилось. — Вот уж дура я, — сказала она. — Спасибо Василисе — выручила старую, — она с опаской взглянула на автомат, и вдруг растянула губы в приторной улыбке, вскочила, засеменила по горнице. — Чего пожелаешь, молодец ты наш, Иванушка? Накормить, баньку затопить, медком напоить, спать уложить — я мигом. — Ладно, — сказал Иванушка, — это всё после. Я, собственно, сюда за званием Царевича пришёл. Кто у вас тут звания раздаёт? Кащей, мне сказывали… В это время над лесом пролетал Змей Горыныч. Смотрит вниз, ничего не понимает: стоит Избушка на курьих ножках, к лесу повернувшись задом, к пустому месту — передом, дверь нараспашку. Спланировал Горыныч вниз, головы в окошко просунул. — Привет, Иван, — сказала левая голова. — Здорово, старая, — сказала правая голова. — Что это вы тут делаете? — спросила средняя голова. Иванушка прыжком отскочил вглубь горницы, наставил на Горыныча автомат: — Стоять! С места не двигаться! Горыныч вытаращил все шесть глаз. — Не понял, — сказал он, сдвигая затем брови. Баба Яга всплеснула руками, просеменила к Горынычу и зашептала что-то левой голове. Голова внимала. Потом Горыныч вытащил свои головы наружу, и было слышно, как они там совещаются. — Да я его!.. — кричала правая голова. — Он у меня!.. — Молчи, молчи… — уговаривала его левая голова. — Он услышит… — А что такое? — без особой надежды что-либо понять вопрошала средняя. — О чем это вы? Кончилось всё тем, что в окошко просунулась левая голова и, кашлянув, потупив глаза, виновато сказала: — Ты уж меня, Ваня, извини. Не знал я, оплошал. Ты же знаешь, я к тебе всегда хорошо относился… и вообще… — То-то, — сказал Иванушка. Гордо выпрямившись, он вышел из избушки: Баба Яга, забегая то слева, то справа, последовала за ним. |
