– Слушаюсь, сэр. Прикажете подать ланч в большую гостиную?

– Нет-нет, Доусон, подайте, как обычно, в каминную на третьем этаже. Через полчаса, пожалуйста. Мы хотим немного прогуляться перед едой.

Стейси подумала, что не отказалась бы от ланча прямо сейчас: утром она съела всего пару тостов и выпила чашку кофе, – но дело – прежде всего.

Детектив полагала, что они с Каннингемом сразу отправятся на место преступления, в павильон, но Бартоломью повёл девушку по боковой лестнице наверх.

– Сначала я хочу показать вам кое-что в музее. Это важно.

– А вы не боитесь, что, пока вы ездили в Лондон и возвращались, кто-нибудь мог заглянуть в павильон и найти… тело?

– Нет, туда редко кто ходит. Он в стороне, – Каннингем махнул рукой куда-то влево, – возле пруда. Ключ только у меня. А окон там нет. Сами увидите. Идёмте.

Коллекцию покойного сэра Грея действительно можно было назвать музеем: все экспонаты были расставлены и развешаны в строгом порядке – хронологическом и по странам происхождения. Под каждой куклой, статуей и маской была закреплена табличка, повествующая о времени и месте создания, назначении и истории приобретения.

Но в этот, первый раз, мисс Браун почти ничего не разглядела. Мистер Каннингем быстро прошёл в третий зал и подвёл Стейси к витрине, в которой под стеклом были выставлены в ряд восемь кукол классической комедии дель арте: Панталоне, Доктор, Бригелла, Арлекин, Коломбина, Пульчинелла и двое Влюблённых.

– Посмотрите на них внимательно, мисс Браун. Это действительно важно.

Второй раз за последние пять минут Бартоломью произносил это слово – «важно», поэтому Стейси изучила фарфоровые статуэтки как можно лучше и, не найдя ничего примечательного, кивнула, давая понять, что готова двигаться дальше.

– Это не вполне традиционный набор персонажей, – рассказывал Каннингем, идя рядом с частным детективом по посыпанной песком дорожке, окаймлённой аккуратно подстриженным декоративным кустарником. – То, что я вам показал, – уменьшенные фарфоровые копии, изготовлены лет пять или шесть назад на нашем заводе. Оригиналы – ростовые куклы-марионетки, – были сделаны в середине XVIII века по заказу то ли пфальцграфа, то ли мелкого немецкого герцога – честно говоря, не помню деталей, но можно будет потом посмотреть в записях. Дядя купил комплект по случаю, достаточно дёшево. Кажется, – не уверен, простите, – у потомков того самого графа-герцога. Думаю, вы знаете: в XVIII веке на территории нынешних Германии и Австрии было полно маленьких королевств – все независимые, только держись, и ещё тогда бедные. Ну а в ХХ веке, после нескольких войн, кризисов и того, что пережила расколотая Германия, – у потомков правящих династий тоже было маловато шансов разбогатеть.

– Понимаю. А это, – мисс Браун указала рукой на одноэтажное белое здание, фасад которого напоминал театральную сцену, – видимо, и есть павильон?

– Да, – мистер Каннингем достал из кармана большой узорчатый ключ и, пройдя под каменными складками занавеса, открыл украшенную разноцветными витражами дверь.

– Очень интересная архитектура, – заметила Стейси, входя и останавливаясь на пороге.

– Дядя сам рисовал проект и строго следил, чтобы «дом» для кукол был выстроен точно так, как задумано. Он считал этих марионеток жемчужинами своей коллекции, хотя в ней немало и других, куда более редких, старых и, как я понимаю, дорогих экспонатов, – Бартоломью включил свет.

Они находились в полукруглой комнате, напоминавшей закулисье.