— Нет, — негромко произнес Флавьер, — номер мне не нужен… Я только хотел узнать имя дамы, которая вошла сюда передо мной.

— Кто вы такой?

Флавьер пододвинул поближе к свету свою старое удостоверение инспектора полиции. Он сохранил его, как хранил все: старые трубки, сломанные ручки, ненужные счета… Бумажник у него был туго набит пожелтевшими письмами, почтовыми квитанциями и корешками от чеков, и он порадовался, что раз в жизни поступил правильно, не выбросив документ.

Старушка исподтишка следила за ним.

— Мадлен Жевинь, — сказала она.

— Она здесь не впервые?

— О нет, — ответила старуха. — Она у нас часто бывает.

— Она кого-нибудь принимает у себя в номере?

— Это порядочная женщина.

Она ехидно улыбалась, не поднимая глаз от вязанья.

— Отвечайте, — настаивал Флавьер. — Кто-нибудь у нее здесь бывает? Хотя бы подруга?

— Нет. Ни разу никто не приходил.

— Чем же она занимается?

— Не знаю. Я не слежу за постояльцами.

— В каком она номере?

— В девятнадцатом, на четвертом этаже.

— Номер хороший?

— Приличный. У нас есть и лучше, но ее устраивает этот. Я ей предлагала двенадцатый номер, но она настояла на девятнадцатом. Она непременно хотела тот номер на четвертом этаже, в котором окна выходят во двор.

— Почему?

— Этого она не сказала. Может, из-за солнца.

— Если я правильно понял, она сняла этот номер?

— Да, с помесячной оплатой. Вернее, она сняла его на месяц.

— Когда это было?

Старуха перестала шевелить спицами и заглянула в книгу записи жильцов.

— Пожалуй, — сказала она, — уже больше трех недель назад. В начале апреля…

— Сколько времени она обычно проводит в номере?

— По-разному. Час или меньше…

— Она не приносит с собой вещей?

— Нет, никогда.

— Она ведь приходит сюда не каждый день?

— Нет. Только раз в два-три дня.

— Вы никогда не замечали в ней чего-нибудь… странного?

Старуха подняла очки на лоб и осторожно потерла морщинистые веки.

— Все люди странные, — сказала она. — Если бы вы всю жизнь провели в гостинице за конторкой портье, вы бы не задавали таких вопросов.

— Случалось ей кому-нибудь звонить отсюда?

— Нет.

— Гостиница существует давно?

Глаза в паутине морщин с каким-то мстительным выражением уставились на Флавьера.

— Лет пятьдесят.

— А раньше… что здесь было?

— Надо думать, обычный дом.

— Вам не приходилось слышать о некой Полине Лажерлак?

— Нет. Но если она останавливалась у нас, я могу проверить по книгам.

— Не стоит.

Они снова переглянулись.

— Благодарю вас, — сказал Флавьер.

— Не за что.

И снова заработала спицами. Облокотясь на конторку, Флавьер машинально теребил зажигалку в кармане.

«Я потерял сноровку, — думал он. — Разучился вести следствие». Ему хотелось подняться на четвертый этаж и заглянуть в номер через замочную скважину.