Обнаруженный корабль представлял собой рейдер, как оказалось при исследовании, пиратский. Сейчас он перешёл в состояние трофея и планировался нашим экипажем под зачистку.

Для сбора годных к продаже фрагментов оборудования и личных вещей на рейдер направились три бригады по два человека. Я, как техник, был в группе с оружейником. Наша первоочередная задача была демонтировать и забрать сохранившееся стационарное вооружение и органы управления им. Пушки, лазеры и ракетные установки необходимо было забрать для сдачи по программе демилитаризация, за сдачу платило военное ведомство, но можно было продать во Фронтире почти на законных основаниях. На окраинах оружие ценилось и пользовалось стабильным спросом.

Вторая двойка во главе с инженером должна была демонтировать двигатели и энергогенераторы. Третья пара собирала электронные устройства управления и управляющие искины. Четвертая занималась зачисткой помещений от ценного оборудования и личных вещей экипажа. В их обязанность входил и сбор тел погибших. Нейросети и имплантанты являлись особо ценными трофеями, а на крейсере имелось медицинское оборудование и квалифицированный специалист, что позволяло извлекать особо ценное нейронное оборудование, тем более, что вреда мёртвым владельцам это уже не приносило. Всем этим должен был заняться судовой врач, имеющий соответствующие базы и необходимые сертификаты. Одновременно док брал образцы ДНК для идентификации личностей погибших и передачи в военному ведомству.

На нашем крейсере остался из экипажа один капитан и мой дед. Деду по причине здоровья и возраста врач не разрешил принять участие в узаконенном мародёрстве. А капитан остался для обеспечения безопасности крейсера, как один из старших офицеров. Это железные правила безопасности. О чем Соломон сильно переживал, но не показывал вида, как ему казалось. На самом деле на унылом лице можно было легко прочитать обратное. Сами посудите, что может испытывать еврей, когда его лишили доли в доходах от реализации трофеев.

В двух технических группах были по два ремонтных дрона, у остальных по одному. Гравиплощадки и контейнера для складирования и транспортировки полезных вещей и оборудования были у каждой группы. Большие транспортные гравиплощадки были закреплены на наружной обшивке рейдера. Повреждённый рейдер имел класс малого крейсера и по земным меркам имел сумасшедшее вооружение. Нам предстояло демонтировать башенные модули четырёх кинетических спаренных пушечных установок среднего калибра, 8 зенитных лазеров и 8 плазменных пушек ближнего действия. Две кинетических установки главного калибра, установленные в носовой части, были уничтожены. Протонное туннельное орудие, как и кинетические установки, было сильно повреждено, решили не связываться с оборудованием, требующим сложного ремонта. А возить металлолом экипаж не собирался, слишком слабый навар. Это оставалось другим мусорщикам, менее щепетильным на заработки. С поврежденного оружия демонтировали только электронные управляющие модули, даже повреждённые. Электронное вторсырьё имело смысл сдать, поскольку цены на него выше, чем за металл.

В трюме трофея стояли шесть малых контейнеров 5 кубов. При проверки ручным сканером в них оказался концентрат какой-то руды, после переработки. Грабанули какого-то шахтёра. Сырье было ценным и перекочевала в закрома нашего корабля. Тащили к себе все что имело какую-то цену. Место в трюме ещё было. Двое найденных на рейдере погибших членов экипажа (предположительно пирата), отправились к нашему доктору для потрошения. Ценные имплантанты в голове и нейросети у покойников изымались для блага живущим. Плюс все железы внутренней секреции организма. Открытый космос, прекрасный консервант останков. Два члена экипажа катапультировались из рубки в аварийных капсулах пилотов и судьба их не известна. Останков мы не обнаружили.

Что понравилось, так это модульная сборка оборудования, ремонтные дроны тратили не более 15 минут на демонтаж башенной пушечной установки и 10 минут на встроенные в корпус модули зенитного вооружения рейдера.