В нем чувствовалась и скрытая сила, которая на первый взгляд никак не сочеталась с глубокими морщинами, изрезавшими его лицо и худые руки. Едва он начал говорить, его голос, плавный и звучный одновременно, подсказал Кроу, что он имеет дело с человеком огромной силы. После нескольких бессистемных вопросов и ничего не значащего обмена репликами Карстерз внезапно спросил у своего гостя дату его рождения. Задав вопрос, он замолчал, буравя Кроу внимательным взглядом в ожидании его реакции.

Кроу, которого этот вопрос застал врасплох, почувствовал непонятный озноб, будто внезапно открылась дверь, ведущая в холодное и враждебное место. Какое-то шестое чувство вопреки всякой логике предупредило его, что вопрос Карстерза опасен, как дуло заряженного пистолета, приставленное к виску. Практически не раздумывая, Кроу ответил, прибавив себе целых четыре года:

— Э-э-э, второе декабря 1912 года, — ответил он с нервной улыбкой. — А что?

Глаза Карстерза на миг спрятались под набрякшими веками, а потом он расплылся в зловещей, точно у мертвеца, улыбке. Он испустил вздох, вздох почти облегчения, со словами:

— Я просто хотел подтвердить свое подозрение относительно того, что вы Стрелец по гороскопу... Так и оказалось. Видите ли, наука о звездах — мое всепоглощающее хобби, впрочем, как и великое множество так называемых «тайных наук». Как я понимаю, вы осведомлены о моей репутации? О том, что мое имя связывают со всевозможными чудовищными ритуалами и темными делами? О том, что согласно по меньшей мере одной из бульварных газет я являюсь или считаю себя самим антихристом? — Кроу кивнул, и хозяин усадьбы насмешливо улыбнулся: — Ну, разумеется, осведомлены. Что ж, правда намного менее ужасна, уверяю вас. Конечно, я порой немного увлекаюсь, главным образом, чтобы развлечь своих друзей некоторыми вполне обыкновенными способностями, в числе которых оказалась и астрология... Но что касается некромантии и тому подобного... Я спрашиваю вас, мистер Кроу, возможно ли подобное в наше время, в современной Англии?

И он расплылся в улыбке, похожей на оскал черепа.

Прежде чем молодой человек смог как-то прокомментировать его высказывание, хозяин особняка снова заговорил, спросив:

— А чем вы интересуетесь, мистер Кроу?

— Интересуюсь? Ну... — в самый последний момент, когда Кроу чуть было не признался, что и он тоже изучает эзотерические и оккультные науки и считает себя белым магом, он снова почувствовал тот же холод, будто принесенный из бесконечных далей, и, пытаясь стряхнуть с себя странное оцепенение, заметил, какими большими и яркими стали глаза его собеседника. В тот же миг Кроу осознал, как близко подошел к тому, чтобы подпасть под чары Карстерза, которые были сродни гипнозу. Быстро собравшись, он старательно зевнул. — Я прошу извинить меня за мою непростительную грубость, — продолжал он. — Не знаю, что на меня нашло, но я чувствую себя смертельно усталым. Боюсь, что я чуть не уснул. Заметив, что улыбка Карстерза стала больше чем слегка натянутой — казалось, хозяин расстроен, — а кивок чуточку резким, Кроу быстро продолжал:

— Мои интересы достаточно банальны. Археология, палеонтология...

— Как же, банальны! — фыркнул Карстерз. — Не скажите! Такие интересы выдают пытливый характер, хотя и в отношении вещей, оставшихся в далеком прошлом. Нет, нет, это поразительное увлечение для молодого человека.

Он поджал тонкие губы и слегка почесал подбородок, прежде чем задать новый вопрос:

— Но, разумеется, со всей этой войной археологическая наука многое потеряла. Пожалуй, в последнее время произошло не так много интересного?

— Напротив, — возразил Кроу, — прошлый год был переполнен сенсациями.