Увидел он и своего служку, бредущего по улице с поднятым воротником. Викарий нахмурился. Ах, вот как? А ведь он велел ему проверить это место добрую неделю назад, а не оставлять все напоследок.

Подойдя ближе, служка наконец увидел его и понял, что его узнали. Его кислая мина вмиг превратилась в улыбку; он подошел прямо к викарию, улыбаясь до ушей.

— Ах, викарий! Все подготовлено. Я провел внутри целых два часа! Но пыль и паутина... Это что-то невероятное! Я заглядывал сюда на неделе, но столько всего надо было сделать...

— Все понятно, — кивнул викарий, подняв руку. — Они ждут?

— Да, ждут. Только что приехали. Я сказал им, что вы сейчас придете.

— Не сомневаюсь, — снова кивнул викарий. — Что ж, пойду-ка я займусь делом.

Через миг показался церковный двор. Там, на дорожке, идущей между старыми надгробиями, у впечатляющего сводчатого входа, перед открытыми дверьми стояла та самая пара с несколькими друзьями. Они увидели спешащего викария и подошли поздороваться. Последовал обычный обмен любезностями, а потом все вошли в высокое старое здание. Викарий принес с собой книги и все записи. Родители и свидетели подписали необходимые бумаги. Скромная церемония началась без помех.

Наконец викарий снял с шеи распятие и повесил его на крюк над купелью, потом протянул руки к ребенку. Он проделывал это тысячи раз, так что сейчас ему трудно было придать своим словам настоящую значимость.

Обряд завершился. Викарий погрузил руку в воду, окропил младенца, перекрестил его, и церковь, казалось, затаила дыхание...

Но только на мгновение.

Потом пятиугольная комната ожила, озаренная золотым сиянием. Разумеется, это солнце, выглянувшее из-за облака, заиграло на старых окнах. Викарий с улыбкой передал ребенка в крестильной сорочке его отцу.

— А вот и ты, — произнес красивый мужчина сильным низким голосом и показал ребенка матери.

Хорошенькая, точно утренняя роза, женщина с любовью взглянула на малыша, поцеловала его в лобик:

— Эти глазенки, — залепетала она. — Им еще так много предстоит увидеть. А этой маленькой голове столь многое предстоит узнать. Посмотрите на его личико, как оно светится!

— Это солнечный свет, — пробормотал викарий. — Он превращает кожу в лепесток розы! Ах, действительно, что за прекрасное дитя!

— Он прекрасен, — повторила мать, беря его на руки и поднимая вверх. — Он так прекрасен! Такой чистый, такой невинный. Наш крошка Титус. Наш маленький Титус Кроу...

«Нумерология» Гроссмана Вена, 1776

Теперь Титус Кроу сидел без работы. Не будучи еще известен как один из самых выдающихся оккультистов в мире и пока даже не подозревая о тех блестящих вершинах, которых ему предстояло достичь в самых разнообразных областях науки, он, тем не менее, полностью осознавал, что сделано, и чувствовал себя бесполезным. Это чувство было ему совсем не по вкусу. И все это после того, как во время войны ему пришлось жить и работать в разбомбленном Лондоне...

Поэтому он был рад, когда Джулиан Карстерз — так называемый «Современный маг», или «Повелитель червей», эксцентричный духовный лидер тайного культа — отозвался на объявление Кроу и предложил молодому человеку работу секретаря в своем загородном доме сроком не более трех месяцев. Предложенные деньги казались неплохими, хотя это не имело особого значения, а работа заключалась в составлении каталога роскошнейшей оккультной библиотеки Карстерза.