Уж лучше бы все пятнадцать лет строители и эксплуатационники комбината, да и проектировщики тоже, сидели на берегу живой реки с удочкой, в свое удовольствие, за ту же зарплату, что они получали, чем строили и

196

эксплуатировали такое горе-предприятие, в таком случае даже экономия вышла бы, и тоже в миллионах.

Все было ясно как день: медленно, как раковая опухоль, зрела трагедия, во всей истории не было ни одного ЧП, все спокойно, мирно, обыденно, на глазах многих. Для Атаулина, привыкшего мыслить другими категориями, прочитанное не укладывалось в голове.

"Отнять диплом, без права на всякую инженерную работу,-- больше того, что государство уже потеряло по их вине, не потеряет, зато другим была бы наука. Глядишь, поменьше стало бы соискателей постов, ведь пост -- это работа, а не блага, вытекающие из нее",--с горечью думал он. Думал он так потому, что финал трагедии, закончившийся судом, смахивал на шутку. Директор вообще отделался легким испугом, потому что принял комбинат недавно и был не в курсе дел (Принял и не в курсе? Не в курсе -- так не принимай!). А четверо других специалистов комбината, которые вины своей не признали, были приговорены судом к денежным штрафам от четырехсот тысяч рублей до двухсот семидесяти тысяч. Только суд не указал, откуда же скромным советским служащим, работающим на предприятии, не выполняющем план, взять эти деньги, и реально ли вообще погашение такой суммы, ибо кому-кому, а уж юристам известно, что более одной трети зарплаты удерживать нельзя и что долги у нас, даже государству, по наследству не передаются.

Непонятно было Атаулину и то, что не только не привлекались к суду авторы проекта, специалисты, утвердившие этот проект к производству, но даже частного определения в адрес проектного института не было сделано. Было непонятно, по каким соображениям не упоминалось в статье, какой конкретно институт выполнил горе-проект, по крайней мере другие заказчики поостереглись бы впредь обращаться в этот институт, не доверялись бы слепо бракоделам. Не упоминался и город, где произошла трагедия, один ориентир --река, а она тянется на тысячи километров. Оставалось только догадываться --фамилии бездарных инженеров, приговоренных к пожизненному штрафу, ни о чем Атаулину не говорили...

Вечером за ужином девушки поинтересовались, отчего он такой хмурый... И он подробно стал рассказывать о прочитанной статье в газете...

-- И из-за этого вы расстроились?-- удивились подружки, выслушав его, однако, не без внимания.

Ксана тут же поведала, что нечто подобное нынешним

летом случилось по вине какого-то сахарного заводика с Днестром. У девушек, как и вчера, было отличное настроение, и рассказ Атаулина их нисколько не тронул, гораздо, больше их интересовал надвигающийся вечер, и Наталья, как обычно, в своей шутливо-властной манере сказала: -- Весь день проторчать в библиотеке, чтобы нарваться на статью, которая испортит настроение? Ну и милое занятие вы нашли себе, Мансур. Уж лучше бы покопались в памяти, как мы советовали вам днем, и вспомнили еще про какой-нибудь юбилей, подобный вчерашнему. Не один же элеватор вы построили в жизни, я готова даже отметить авансом юбилей следующего... А статью эту выбросьте из головы -- неизбежная расплата за технический прогресс... -- Весь день с калькулятором в руках подсчитывать убытки какого-то гадкого завода, губящего все живое вокруг, когда мы с утра выбираем наряды к сегодняшнему вечеру, высиживаем в очереди к лучшему парикмахеру, а вы даже не заметили этого, Мансур. Нехорошо...-- улыбнулась Ксана, но видно было, что она несколько разочарована им.

"Какие милые девушки, что я порчу им настроение, у них все-таки отпуск, праздник,-- спохватился Атаулин, действительно только теперь заметив, какие они сегодня необыкновенно нарядные.