– Ваш столик, – сказал мой сопровождающий, выдвигая мне стул. Это был не простой столик, а явно самый лучший, расположенный на возвышении, откуда открывался вид на весь зал. И теперь я сидела за ним одна.

– Принести вам что нибудь до прихода мистера Уильямса? – спросил официант. – Может быть, чай или шампанское?

– Да, – сказала я, глядя на шикарную даму с бокалом шампанского в руке, сидящую за дальним столиком. – Шампанское, пожалуйста.

Вообще то я не пью, но сейчас мне отчаянно требовалось хоть что нибудь – что угодно, – чтобы успокоить нервы. И несколько мгновений спустя, как по волшебству, официант в белых перчатках поставил передо мной бокал с шипучим эликсиром и, как мне показалось, испарился в воздухе.

Остро осознавая, что все на меня пялятся, я теребила крахмальную салфетку с золотой вышивкой и изучала полированные столовые приборы: какое блюдо какой вилкой едят? Как правильно: слева направо или справа налево? За соседним столиком раздался смех, и сердце у меня забилось быстрее. Женщина в платье гораздо красивее моего и, естественно, в перчатках, сочувственно улыбнулась, глядя в мою сторону. Она что, сочувствует мне? Неужели им всем меня жаль?

Я в три глотка покончила с шампанским, и официант принес мне еще бокал, а потом еще. Я смотрела на огромные золотые часы на дальней стене: двадцать минут прошло… сорок пять… С каждой минутой мое сердце падало все ниже. Где Роджер? Я уже потеряла счет – и времени, и выпитым бокалам шампанского.

Но вот заиграл джаз, и я почувствовала себя легко, будто в полете. Про себя я придумывала истории о том, почему Роджер опаздывает. У него заболела мать, и он поехал проведать ее. Важная деловая встреча затянулась допоздна. Он остановился, чтобы помочь застрявшему автомобилисту. Когда нибудь, говорила я себе, мы с нежностью поведаем родным и друзьям печальную историю нашего первого свидания, со смехом будем вспоминать опоздание Роджера и как он целый месяц пытался со мной помириться.

Моя вымышленная версия казалась очень милой и полностью его оправдывала. Иное дело – его реальное появление несколько мгновений спустя. Когда он вошел, по залу пронесся шепот. На каждой руке у него висело по девице.

– Извините, – сказал Роджер, не обратив на меня внимания, и повернулся к ближайшему официанту. Он стоял достаточно близко для того, чтобы я унюхала запах спиртного. – Почему мой столик занят?

Я нервно кашлянула. Что за дела? Разве он не пригласил меня сегодня вечером на свидание?

– Роджер, это я, Элоиза, – кротко сказала я, надеясь, что это какая то ошибка, которую он легко объяснит. – Ты что, забыл?

– Кто это? – спросила дамочка по его левую руку, окидывая меня долгим и недовольным взглядом.

– Кузина из деревни? – хихикнула вторая.

Мои щеки горели.

– Я Элоиза Уилкинс, – сказала я. – Он меня пригласил. – Мое смущение наконец переросло в ярость. – Роджер, – продолжала я, выпрямившись на стуле. – Ты разве не помнишь, что сам прислал за мной машину?

Он ловко высвободился из двух пар рук, вцепившихся в его локти. Обе дамы смотрели обиженно.

– Нет, как же, конечно, – начал он. – Элоиза. Тебе придется простить меня. Я встретил… старых знакомых.

Я встала и потянулась за сумочкой, уронив салфетку на пол. Милли была права, зря я ее не послушала.

– Не смею тебя задерживать, – сказала я. – Вам наверняка предстоит многое наверстать.

Все смотрели на нас. А почему бы и нет? Цирковое представление, на ринге три девицы – такого по телевизору не покажут, а тут все происходит вживую, прямо у них на глазах. Роджер Уильямс во всей красе.